Долго и без улыбки.

– Клаус, я готова выкупить у вас эту зажигалку, сделать для неё специальную шкатулку и хранить, как самое большое сокровище в своей жизни. – Она запнулась на полсекунды, но потом всё же решилась и произнесла: – Я просто не представляю, что было бы со мной, если бы вы не оказались рядом в нашем самолёте.

Майер поблагодарил бога за ночь и свет костра, потому что явственно ощутил, что краснеет. Он сделал неловкое движение, чтобы погладить её по плечу, но она поймала его ладонь, сжала в своей руке и больше не отпускала.

Вернулся Смирнов. В руках он держал небольшую бутылочку из тёмного стекла.

– Пастор, дайте-ка мне ваш раритет.

Взял протянутую зажигалку, открыл, ловко стянул латунный кожух. Открутил крышку пузырька, под которой обнаружилась заострённая коническая насадка. В воздухе резко запахло очищенным бензином. Андрей налил внутрь немного, снова обрал конструкцию, покрутил зажигалку в руке из стороны в сторону.

Пояснил:

– Сейчас. Фитиль пропитается.

Снова откинул крышку и крутанул колесо. На верхушке зажигалки вспыхнуло пламя.

– Ну вот, – он удовлетворённо кивнул, захлопнул крышку и протянул её Клаусу. – Теперь это не только память о друге, но и полезная вещь. Мне всегда казалось, что вещи должны служить человеку, а память нужно хранить не в коробке, а вот здесь.

Андрей похлопал себя по левой стороне груди.

Майер принял зажигалку, кивнул головой.

– Спасибо.

Поводил ей перед носом.

Пахло бензином и недавним пламенем. Смирнов меж тем уселся и спросил:

– Пастор, я кое-чего не понял. Раз эта зажигалка – семейная реликвия, то почему ваш друг оставил ей вам?

Тот грустно улыбнулся в ответ.

– У него остались только дочери. Три девочки. И он говорил мне, что не хочет, чтобы кто-то из его потомков чувствовал себя обязанным брать в руки оружие, каким бы ни был повод. Даже если это семейная традиция. Поэтому решил отдать её мне. Честное слово, я понятия не имел, что он так сделает. Для меня это всё оказалось полным сюрпризом.

– Ну а вы?

– Что я?