Мой рассказ они слушали внимательно, но с явным недоверием.

— Поймите нас правильно, — осторожно начал подполковник, — возможно, все это верно, но ведь служба у нас такая — на слово никому не верить. Да вы и сами это прекрасно знаете, если работали у Рожкова. Подумайте только: вы, молодая женщина, неожиданно появились возле ложи президента. Мы должны все проверить. Вам придется проехать с нами и остаться у нас до завтра.

Мне ничего другого не оставалось, как согласиться. Я не могла сообщить о себе Борису, чтобы не подставлять его, а заодно и Виктора Николаевича, и надеялась, что скоро смогу избавиться от назойливых дознавателей.

Несмотря на поздний час, меня отвезли на Лубянку. Здесь мне все знакомо, пришла как к себе домой. Подполковник и майор были со мной предупредительны, вежливы, но держались настороже. Натасканы, черти, на любой поворот событий. Вдруг я окажусь орешком, который не по зубам таким пешкам, как они? Вдруг они напрасно приволокли меня ночью сюда, и за это им намылят холку? Лучше не догибать палку. Тем более, что я держусь свободно, по-хозяйски, называю кабинет за кабинетом, знаю, кто где сидит, даже резиденцию Толстобровова, и этим ввожу их в откровенную растерянность.

Не знала, что у них есть своя «гостевая», где со всеми удобствами сидит себе человек, к которому нет особых претензий, но которого надо подержать для выяснения обстоятельств, иногда даже несколько суток. Это по сути дела первоклассный гостиничный номер с телевизором, холодильником, ванной и другими необходимыми удобствами, за исключением телефона.

В такие вот апартаменты и поместили меня.

Прошли сутки. Никаких признаков моего освобождения. Даже поговорить со мной охотников не нашлось. Представляю, как нервничает Виктор Николаевич. Просто места себе не нахожу. Получил ли президент конверт? Как он отреагировал на такой подарок? Может, бдительные телохранители просто отняли у Джейн письмо? Неизвестность хуже всего. Я уже начала волноваться за свою судьбу. Подержат здесь несколько дней, а потом избавятся втихую. Толстобровов, как считает генерал Рожков, вполне способен на такие дела. Для выяснения моей личности хватит и десяти минут. Значит, тут что-то другое. Если заподозрили, что переданное письмо предназначено президенту, Толстобровову не трудно догадаться, о чем там речь. А когда ему доложат, что задержанная женщина — сотрудница генерала Рожкова, он сразу навалится на Виктора Николаевича. Стала уже подумывать, не освободиться ли самостоятельно. Для проверки постучала в дверь: может, откроют. Но там было тихо, как на кладбище. Не ломать же дверь, да и нечем. Предусмотрительно убрали все более или менее тяжелое. Мало ли что взбредет в голову тому, кто сидит здесь в ожидании, когда и как решится его судьба.