– С телом этой похищенной девушки? – изумился Медный. – Она же сама, как Дюймовочка…

– Это вам так кажется, – досадливо оборвал его Заратустров. – На самом деле она – человек страшной силы. Вы уже сами убедились. В общем, сначала они сняли квартиру. И, видимо, потом уже Мамаева познакомилась с вашей Верой Хмельновой, баскетболисткой. Та, склонная к клептомании, украла у нее улльру. Мало того, что это на некоторое время лишило Мамаеву части ее силы… Что вы так удивленно смотрите, Андрей Юрьевич?

Альмах, сидевшая с серым, хмурым лицом, ответила за Медного:

– Товарищ полковник, он просто не знает, что любое психическое заболевание делает человека почти недоступным для энергетического воздействия.

– Да, Элина Глебовна, это точно. Так вот, когда Мамаева обнаружила пропажу улльры и платка с ключевыми цифрами для шифрования, она была вынуждена убить Веронику, чтобы не допустить утечки информации, и самой внедриться в состав «Лаборатории»… Олеся. Такая придумщица, да? Потом, когда ваша девушка – эта, Ильина, Тятя-Тятя, – решила провести самостоятельное расследование, нашла адрес и пришла на ту самую квартиру, Мамаева уничтожила и ее.

– У Тяти-Тяти свой архив был, – шепнула Камилла, приблизив губы к уху Медного и даже щекотнув его. – Все записывала. Адрес Верки откопала и вычислила!

Альмах подняла руку, прося внимания.

– Товарищи, мы не ответили на один вопрос. Кому предназначалась шифровка?

Полковник молчал. Горский склонил голову, как большая нахохлившаяся птица, и обронил:

– Режиссеру.

– Кому?

– Тому, кто режиссировал все это. ТРЕТЬЕМУ из их команды. Тому, кто один убрал из квартиры тело Хмельновой и доставил туда трупы бомжей. Кто переместил это тело в канализационную шахту на территории завода «Труд»… Он прочитал план действий, составленный нашей с вами Мамаевой, и обеспечил его выполнение своей силой. Вспомните, например, птиц…

– А почему же тогда эта информация, – неожиданно зло и резко воскликнула Альмах, – ВСЕ-ТАКИ ПОПАЛА К НАМ? Не логичнее было бы уничтожить бумажку с цифрами?! А ее просто выбросили в мусор, в пачку старых газет… Наш противник так предусмотрителен – и тут такой ляп!

Горский, сидевший рядом, ласково коснулся ее руки, даже погладил и прижал к столу жестковатой пергаментной ладонью.

– Милая Элина Глебовна! Успокойтесь. На этот вопрос пока нет ответа. И в ближайшее время – не будет. Пока мы не поймем, что за сила играет НА ИХ СТОРОНЕ. Хотя. Наверно, уже можно понять. – Он снизил голос, словно засыпая. – Видимо, этой силе НАДО, чтобы шла игра…

– Вот именно, – Заратустров пожевал губами и рассеянно посмотрел на Горского, вслушиваясь в его тихий голос, умерший на последних словах. – Чтобы шла игра! Это та часть информации, Андрей Юрьевич, которую вы должны знать. Группа у вас теперь есть… Жаль, что вы решили устроить ловушку Олесе-Алисии самостоятельно, не предупредив меня. Все могло быть и хуже. Свой знак, улльру, она забрала, и теперь стала еще сильнее. В сотни раз. И это уже очень, очень печально… Со вчерашнего инцидента группа находится в состоянии постоянной активации. Все, началась ВОЙНА! Вы теперь командуете непосредственно, но все решения принимаете только совместно со Штабным Координатором. Возможности группы известны… а какие неизвестны, ребята расскажут. Все свободны.