Я тряхнул головой. Подобные мысли ничем не помогут в нашей ситуации. Мы сидели на корточках вокруг уцелевших кислородных аппаратов.
— …По всей видимости, шерпы не станут спасаться бегством по перилам и лестнице в четвертый лагерь, поскольку знают, что эти… убийцы… просто запрут их там, — говорил Же-Ка. — Но то же самое справедливо и для нас. Восхождений в этой экспедиции больше не будет, не так ли,
Дикон вздохнул.
— Мы должны продолжить восхождение, если будет такая возможность, — тихо сказала Реджи.
— Зачем? — спросил я. — Неужели вы рассчитываете, что после всего этого мы продолжим поиски вашего кузена? Я хочу сказать… пожалуйста, подумайте об этом, леди Бромли-Монфор… четырнадцать шерпов мертвы, а двенадцать находятся во власти кровожадных садистов. Как вообще можно думать о том, чтобы вернуться на гору? И зачем… чтобы подняться на вершину?
— Нет, не на вершину. Теперь еще важнее найти тело Бромли, — настаивала Реджи.
— Она права, — сказал Дикон. Леди заморгала, явно удивленная этим быстрым согласием.
Я ничего не понимал, но заметил, как кивнул Жан-Клод. Он переводил взгляд с Реджи на Дикона и обратно.
— Целью нашей экспедиции были вовсе не поиски тела Персиваля по просьбе семьи, правда, Реджи?
Она прикусила нижнюю губу, на которой выступила кровь, казавшаяся черной при свете звезд.
— Нет, — наконец произнесла Реджи. — С самого начала. — Она посмотрела на Дикона. — Вы знаете, почему так важно найти тело Перси? Или убедиться, что никто другой его не найдет?
— Думаю, да, — прошептал Дикон.
— Боже мой, — пробормотала Реджи. — У нас есть общий друг? Который последнее время выписывает много чеков?
— Но предпочитает золото? — улыбнулся Дикон. — Да, миледи.
— Боже мой, — повторила Реджи и провела пальцами по лбу, словно у нее жар. — Мне и в голову не приходило, что вы тоже…
— Я не понимаю ни слова из того, что вы тут говорите, — вмешался Жан-Клод. — Но может, вам будет интересно узнать, что Наванг Бура ускользнул, воспользовавшись темнотой.
Дикон кивнул.
— Примерно две минуты назад. Он направился на север, к базовому лагерю. Возможно, хочет сбежать.
— Он не трус, — сказал Пасанг.