Через минуту Реджи уже сидела — ботинок с «кошкой» на ноге Пасанга служил ей упором, не позволяя соскользнуть вниз — и пила горячий чай из термоса, который протянул ей Дикон.

Ветер по-прежнему был такой слабый, что мы с Жан-Клодом слышали каждое слово Реджи, сидевшей в 100 футах ниже нас на почти вертикальном склоне.

— Дура, дура, — повторяла она. — Дура!

Пасанг осмотрел ее — просунул руки под верхние слои одежды, ощупывая руки, ноги и туловище. Глядя на него, я пожалел, что я не врач. Потом он крикнул нам, что с леди Бромли-Монфор все в порядке, за исключением нескольких синяков и ушибов.

— Нужно проверить ваши лодыжки. — В тоне Дикона чувствовалась тревога. Нередко резкое опрокидывание в результате торможения «кошками» при скольжении приводит к растяжению и даже перелому лодыжек или голеней, в чем мы сами убедились на примере Джорджа Мэллори. На нем даже не было «кошек», а он все равно погиб. Одни лишь тяжелые ботинки стали причиной перелома большой берцовой кости, белый обломок которой торчал из его ноги.

С помощью обоих мужчин Реджи встала и слегка покачнулась, но громадная ладонь Пасанга не дала ей упасть.

— Больно… лодыжкам, я имею в виду… но растяжения нет. И ничего не сломано.

Пасанг опустился на колени справа от нее, и на секунду мне показалось, что он молится. Потом я понял, что шерпа затягивает ремни на «кошках» леди.

— Вот ваш ледоруб, — сказал Дикон и протянул ей инструмент.

Реджи нахмурилась — я стоял выше ее на 100 футов и видел ее лицо в профиль.

— Это не мой ледоруб.

— А чей же еще? — удивился Дикон. — Я нашел его там, куда он отскочил, в овраге в двадцати футах правее вас.

— Вон мой старый ледоруб, в снегу примерно посередине оврага, — махнула рукой Реджи. — Глупо было выпускать его из рук. А это новый ледоруб Шенка.

— Вы не отпускали свой ледоруб, миледи, — сказал доктор Пасанг. — Его вырвало у вас из рук. Если бы вы затянули темляк — как с ледовыми молотками, — крутящий момент просто сломал бы вам запястье.

— Да, — рассеянно подтвердила Реджи. — Но чей же это ледоруб? Выглядит абсолютно новым, но дерево рукоятки темнее, чем у моего. И на нем три зарубки примерно в двух третях от конца…

— Три зарубки? — Голос Дикона звучал как-то странно. Он взял ледоруб из рук Реджи и внимательно осмотрел. Затем вытащил из рюкзака бинокль и начал изучать узкий овраг справа от того, в начале которого стояли мы с Же-Ка. С каждой секундой я мерз все сильнее, особенно ноги.

— Там что-то есть. — Рука Пасанга указывала наверх.

— Да, — подтвердил Дикон. — Человек. Тело.

Втроем — первый десяток шагов двое высоких мужчин поддерживали Реджи, неуверенно шагавшую на своих «кошках», — они стали подниматься по оврагу, но не назад, где почти у самого верха стояли мы с Же-Ка, а к более узкому и крутому, справа от нас. Там нас что-то ждало — или кто-то.