— Коленную чашечку, — пояснил Пасанг.

— И тем не менее, — настаивал Жан-Клод, — зачем Ирвину ползти вверх, если Мэллори упал вниз?

— Возможно, потому, что здесь, у самого гребня, еще оставалась полоса света от заходящего солнца, а Сэнди очень, очень замерз и думал, что солнце подарит ему еще несколько минут тепла и жизни, — предположила Реджи. — В любом случае, вот его блокнот.

Она извлекла маленькую книжечку не из противогазной сумки, а из нагрудного кармана норфолкской куртки Ирвина. Мы сгрудились вокруг нее. Известно, что Ирвин писал с чудовищными ошибками — много лет спустя я понял, что это, скорее всего, дислексия, — но здесь он сокращал большинство слов, и читать накорябанные карандашом строчки было все равно что разгадывать немецкий шифр.

Я снова оттянул маску от лица.

— Что это значит: «вбс 1й блк 3.48 псл нчл всх V пдч всвр вкл 2.2л»?

Ответил мне Жан-Код. Он разбирал каракули и сокращения Ирвина не лучше остальных, но был специалистом по кислородным аппаратам, модернизацией которых занимались его отец, Джордж Финч и Сэнди Ирвин.

— Выбросил первый баллон… кислорода… через три часа сорок восемь минут после начала восхождения из пятого лагеря, — перевел Же-Ка. Но это было еще не все. — Подача все время была включена на максимум, две целых и две десятых литра в минуту.

— Все точно, — с уважением произнес Дикон вполголоса. — Если они всю дорогу от пятого лагеря дышали кислородом при максимальной подаче, то должны были выбросить первый пустой баллон где-то недалеко от первой ступени.

— Сколько кислородных баллонов у них было с собой? — спросила Реджи.

Дикон пожал плечами.

— Никто точно не знает. Но, судя по заметкам на полях одного из старых писем в кармане Мэллори, завернутых в красивый носовой платок… думаю, не меньше пяти на двоих.

— Господи, — прошептала Реджи. — Имея пять баллонов и начав восхождение до рассвета или сразу после него, они могли подняться на вершину Эвереста, и у них осталось бы достаточно кислорода, чтобы спуститься, по крайней мере, ниже второй ступени.

— А что сказано в этих двух записях? — спросил Дикон.

«М офт Р в чдс мст. об оч грд. Нсл нич не пдл. Мсрв в прв. клн бл но нтс кк рнш. М обгнслнл бл слн. Нч. Мнг зв. Крс. Оч оч хлн. Прщ М я лб тб п и т Т. Д. Мн жл».

Дикон подумал минуту, затем попытался щелкнуть пальцами в толстых варежках.

— «Мэллори оставил фото Рут в чудесном месте. Оба очень горды. Несчастный случай, ничего не поделаешь… Мэллори сорвался… веревка порвалась».

— А последняя часть? — спросил Пасанг, разглядывая записи, освещенные ярким солнцем. Он указал на строчку: «клн бл но нтс кк рнш. М обгнслнл бл слн. Нч. Мнг зв. Крс. Оч оч хлн».