— Нет.

Вот, черт.

Уилкс схватил меня за руку и потащил к Ричарду. Я благополучно запуталась в простыне, и последние несколько футов он меня практически волок по полу. Мои основные усилия были направлены на то, чтобы простыня осталась прижатой к моей груди. Синяки — это ладно, а вот нагота перед всеми ними — определенно не «ладно».

Уилкс полу-швырнул, полу-уронил меня на пол рядом в Ричардом. Ричард попытался подняться, но шрамолицый помощник шерифа двинул его в плечо рукоятью пистолета.

Я тронула Ричарда за руку.

— Все в порядке, Ричард. Просто пусть все сохраняют спокойствие.

— Боже, ну ты и холодная сучка! — подал голос обладатель шрама.

Не отвечая, я посмотрела на Уилкса. Главным тут был он. Именно он будет решать, насколько плохо все это закончится. Если он останется спокойным, то такими же будут и остальные. Если же все потеряют спокойствие, то мы крепко влипли.

Уилкс молча смотрел на меня. Дыхание у него выровнялось, но глаза все еще были дикими.

— Уезжайте из города, мистер Зееман. Сегодня же.

Ричард открыл рот, и я сильно сжала его руку. Он будет резать правду-матку, пока я не заставлю его заткнуться. А правда-матка была совсем не тем, что нам было нужно в данной ситуации.

— Мы уедем, Уилкс. Вы были очень убедительны, — сказала я ласково.

Уилкс покачал головой.

— Думаю, вы врете, Блейк. Думаю, Ричард собирается остаться. И думаю, что вы скажете мне все, что угодно, чтобы мы ушли.

Все это было правдой, и тем труднее мне было с ним спорить.

— Мы были бы дураками, если бы остались, Уилкс.

— Думаю, Ричард и есть дурак. Мягкосердечный, зеленый либерал. И убедить мы должны не вас, Анита, а вашего бойфренда.

На счет бойфренда спорить я не стала. Больше не могла. И подвинулась чуть-чуть ближе к Ричарду.

— И как же вы собираетесь его убеждать?

— Томпсон, — позвал Уилкс.