Линус повернулся ко мне. Он выглядел так же, но теперь кожа у меня на спине хотела сползти куда-нибудь и спрятаться. Все до одного волоски на моем теле встали по стойке смирно. Сквозь ясный и погожий день шептало истинное зло.
Говард обхватил себя руками и еле дышал.
Я посмотрела на Линуса, не пытаясь ничего скрывать. Я боялась его, и того, что таилось внутри него.
Найли глубоко и довольно рассмеялся.
— Думаю, мы наконец поняли друг друга, Анита.
Повернувшись, Ричард посмотрел на Линуса. Волосы на руках Ричарда тоже стояли дыбом. Глядя прямо в глаза колдуну, Ричард заговорил:
— Как упал ты с неба, денница, сын зари!
После первой же строки эта пугающая сила отступила, а кожа стала зудеть чуть меньше. Выражение лица Линуса уже сложно было назвать приятным.
Ричард продолжал:
— Разбился о землю, попиравший народы! А говорил в сердце своем: «взойду на небо, выше звезд Божиих вознесу престол мой». Исайя.
И с последней строкой, ощущение зла прошло. Оно осталось только как запах духов в пустой комнате, но само присутствие уже не чувствовалось.
— Впечатляет, Ричард, — заметил Найли. — Так значит, вы — истинный верующий.
Ричард медленно приподнялся со стула. Он уперся рукой в стол, подался вперед, и я почувствовала, как кожу горячо покалывает щекочущий поток его энергии. Он чуть опустил солнечные очки, чтобы Найли видел его глаза, и я поняла, что он делает. Я знала, что Найли видит, как эти «красивые карие глаза» превращаются в волчий янтарь.
Ричард низко и с расстановкой сказал:
— «И свет во тьме светит, и тьма не объяла его».
Он вернул очки на место, выпрямился и вышел из-за стола. Потом протянул мне руку. Я взяла ее и позволила ему повести себя из ресторана. Шанг-Да следовал за нами.
Я рискнула оглянуться только раз. В соляной столп я не превратилась, но увидела выражение лица Найли. И поняла, поняла — ни минуты в этом не сомневаясь — что он с удовольствием увидит нашу смерть.
36
36