– Где вас высадить? – спросила таксист. Женщина-таксист. Как необычно!

– Здесь есть главный вход?

– Вход только один, – ответила водитель. – В принципе, есть еще задние ворота, но они заперты.

– Тогда остановитесь у передних.

– Я не уверена, что их уже открыли, хотя они открыты от восхода до заката.

– Солнце уже встает.

Было почти восемь часов утра. Сочельник.

Несколько минут спустя такси остановилось. Фрида расплатилась и вышла. Посмотрела на богато украшенную викторианскую вывеску «Кладбище Чезни-холл». Алан рассказывал ей о своей фантазии: как он посещает места последнего упокоения членов семьи, как разговаривает со своими предками. Бедный Алан! У него не было могил, куда можно приходить, – по крайней мере, он о них не знал. Но Дин Рив? Большие ворота кладбища были закрыты, но калитка возле них оказалась открытой. Фрида вошла и огляделась. Кладбище было огромным, как настоящий город. Надгробные плиты выстроились рядами, образуя широкие аллеи. То тут, то там виднелись статуи, колонны, кресты. Встречались и величественные мавзолеи. Участок слева, похоже, совершенно зарос, и могилы практически скрылись под листвой.

Впереди, на центральной аллее, Фрида заметила простую деревянную хижину. Дверь в ней была открыта, в окне горел свет. Интересно, на кладбищах ведут перепись? Она направилась к хижине, не забывая рассматривать могилы по обе стороны аллеи. Один надгробный камень привлек ее внимание: захоронение семейства Брейнбридж. Эмили, Николас, Томас и Уильям Брейнбридж – все умерли в шестидесятых годах девятнадцатого века, не дожив и до десяти лет. В 1883 году скончалась их мать, Эдит. Как она смогла так долго продержаться, пока память о ее умерших детях потихоньку уходила в прошлое? Возможно, у нее были и другие дети, о которых она заботилась, которые выросли, переехали и теперь похоронены в другом месте.

Какой-то звук, возможно шорох, заставил Фриду обернуться. Сквозь прутья ограды она заметила какого-то человека: сначала движущаяся фигура казалась размытой, но когда неизвестный дошел до центрального входа, Фрида узнала его. Точнее, ее. Их взгляды встретились. Фрида смотрела на Тэрри Рив, а Тэрри Рив смотрела на Фриду. В ее взгляде было что-то такое, какая-то настойчивость, которую Фрида никогда прежде не видела. Она сделала шаг вперед, но Тэрри развернулась и пошла прочь; скоро она уже исчезла из поля зрения. Фрида побежала назад по аллее, по которой пришла сюда, но когда она вышла с территории кладбища, то Тэрри уже и след простыл. Фрида отчаянно завертела головой. Она снова вошла в калитку и побежала по аллее к хижине. За импровизированным столом сидела старуха. Перед ней стоял термос и табличка с надписью «Друзья кладбища Чезни-холл». Вероятно, здесь покоится кто-то из ее близких, муж или ребенок. Возможно, именно здесь она чувствовала себя дома, в кругу семьи.