Присцилла подняла морщинистую, с распухшими суставами руку.

– Тогда слушайте. Мы знаем, что зло существует. Мы встречаемся с ним каждый день. Слышим о нем по радио. По телевидению. Читаем о нем в газетах. Нравственное зло в виде преступлений, жестокости и коррупции. Зло, поражающее человека в виде болезней: рак, мышечная дистрофия, рассеянный склероз. – Голос Присциллы дрогнул. – Диабет. – Она помолчала, затем, устало сев за письменный стол, задумчиво продолжала: – Конечно, некоторые отрицают религиозную концепцию зла. Они утверждают, что преступления – это просто следствие нищеты, отсутствия должного воспитания в семье или образования и так далее. Они возлагают вину за преступления на общество или объясняют жестокость человека, совершившего целую серию убийств, болезненным состоянием его рассудка. Они отвергают богословское объяснение болезней. Для них рак – следствие случайных биологических нарушений в организме или результат загрязнения окружающей среды.

– Но они близки к истине, – возразила Тэсс. – Я работаю в журнале, цель которого – защита окружающей среды. Канцерогенные вещества осаждают нас со всех сторон.

– Совершенно верно, – подхватил профессор Хардинг, – яды отравляют все вокруг. Мои лилии от них тяжко страдают, они вполовину не так прекрасны, как были раньше.

– Извини, Ричард, – Присцилла постучала изуродованным артритом пальцем по столу, – мне вдруг ужасно захотелось пить. Будь добр, сходи, пожалуйста, на кухню и вскипяти нам чаю.

– Ну конечно. – Профессор Хардинг взялся за свою палку. – Кому какой?

– Я полагаюсь на твой вкус.

– В таком случае я заварю лимонный, дорогая.

Когда профессор Хардинг нетвердой походкой вышел из кабинета, оставив женщин наедине, Присцилла, прищурившись, внимательно посмотрела Тэсс в лицо.

– Я имею в виду именно канцерогенные вещества и так называемые биологические нарушения, – сказала Присцилла. – Зло, поражающее человеческую плоть, и зло, имеющее богословское объяснение.

Тэсс покачала головой.

– Но что общего у рака и богословия?

– Вспомните, что согласно христианству вселенную создал вселюбящий Бог.

– Да, конечно, – подтвердила Тэсс.

– Так как же мог такой Бог наградить вселенную преступлениями и раком? Выходит, христианский Всевышний не столь милосерден, как привыкли считать. Он, оказывается, жесток, своенравен, противоречив. Вот почему изобрели дьявола.

«Дьявола? – удивилась про себя Тэсс. – Как все это неожиданно!»

– Люцифера, – продолжала Присцилла. – Самого главного ангела на небесах, первого заместителя Господа. Но Носитель света, как его часто называют, не удовлетворился ролью заместителя. Нет, этот могущественный ангел захотел стать еще могущественнее. Он возжелал власти самого Всевышнего, полагая, что может тягаться с ним. Но когда он восстал. Бог низверг его с небес далеко-далеко вниз – в уготованную ему огненную преисподнюю – и переименовал ангела из Люцифера в Сатану, а Сатана в ярости поклялся нарушить совершенство сотворенной Богом вселенной, породив в ней зло.