— Девяносто слов в минуту.

— Буду знать. Она нужна мне к среде.

— Вы ее получите.

— Потребуется еще уточнить некоторые свидетельские показания. Вам придется увидеть фотоснимки тел, они очень натуралистичны. Как правило, Нуз дает жюри возможность ознакомиться с такими фотографиями, мне же хотелось бы, чтобы они прошли мимо их глаз. Посмотрите, можно ли что-нибудь сделать.

— Это будет непросто.

— Важнейшим моментом защиты явится факт изнасилования. Необходимо, чтобы присяжным были известны мельчайшие подробности. Будьте в этом особенно тщательны. Я дам вам ознакомиться с двумя-тремя делами, чтобы было с чего начать. Думаю, мы сможем убедить Нуза в том, что изнасилование дочери могло повергнуть отца в состояние некоторого помешательства.

— О'кей, что еще?

— Не знаю. Когда голова придет в порядок, придумаю еще что-нибудь, но пока вам должно хватить и этого.

— О проделанном доложить вам в понедельник утром?

— Да, но не раньше девяти. Я ценю свои утренние часы.

— Что насчет правил в одежде?

— Вы смотритесь отлично.

— Можно в джинсах и без носков?

— У меня работает еще одна сотрудница, секретарша по имени Этель. Ей шестьдесят четыре, толста, но, слава Богу, носит лифчик. Подумайте об этом.

— Подумаю.

— Не хочу, чтобы меня что-то отвлекало.

Глава 27

Глава 27

Понедельник, 15 июля. Одна неделя до суда. За выходные быстро разнеслась весть о том, что суд будет проходить в Клэнтоне, и городок охватила горячка подготовки к захватывающему действу. В трех мотелях беспрерывно звонили телефоны: журналисты и их подручные спешили заказать номера. Кафе едва не лопались от наплыва посетителей. Команда маляров и штукатуров принялась после завтрака подновлять и приводить в порядок здание суда. Из тюрьмы Оззи послал несколько заключенных, чтобы подстричь обширный газон. Старики, собиравшиеся кучками у монумента ветеранам вьетнамской войны, только посвистывали, взирая на царившую в центре города суматоху. Полицейский, надзиравший за общественным порядком, вежливо попросил их сплевывать табак, который они жевали, на траву, а не на тротуары. Его послали к черту. К девяти утра в роскошной, густой траве газона уже были установлены и брызгали во все стороны водой поливальные фонтанчики.

В десять температура поднялась до девяноста двух градусов по Фаренгейту. Торговцы в выходивших на площадь лавочках распахнули свои двери навстречу знойному влажному воздуху, справиться с которым внутри их заведений вентиляторам было явно не под силу. Сейчас они ожидали указаний из Мемфиса, Джексона и Чикаго относительно списка тех товаров, которые, начиная со следующей недели, можно продавать по специальным ценам.