— Миссис Кобб, это правда, что ваш сын был осужден за торговлю марихуаной?

— Протестую! — проревел Бакли, вскакивая со своего места. — Уголовные деяния жертвы рассмотрению здесь не подлежат!

— Протест отклонен.

— Благодарю, ваша честь, — вежливо ответил Нузу Джейк так, как будто бы судья сделал ему личное одолжение.

Кора вытерла глаза, плач ее стал более громким.

— Вы сказали, что ваш сын погиб, когда ему было двадцать три года?

— Да.

— В свои двадцать три года многих ли еще детей он изнасиловал?

— Протестую! Протестую! — взывал к судье Бакли, размахивая руками и с отчаянием глядя на Нуза, который кричал в ответ:

— Протест принят! Вы отклоняетесь от сути, мистер Брайгенс! Вы отклоняетесь от сути!

Миссис Кобб залилась слезами, раскачиваясь из стороны в сторону. Она цепко держала пальцами стойку микрофона, и ее рыдания и всхлипы заполнили весь зал.

— Его следует предупредить, ваша честь! — надрывался Бакли с красным лицом и начавшей багроветь шеей.

— Я снимаю свой вопрос, — громко объявил Джейк, возвращаясь на свое место.

— Какая дешевка, Брайгенс, — пробормотал Масгроув, когда Джейк проходил мимо.

— Предупредите его, ваша честь, — продолжал молить Бакли, — и скажите присяжным, чтобы эти вопросы они оставили без внимания.

— Может, у вас будут дополнительные вопросы к свидетелю? — обратился к прокурору Нуз.

— Нет. — Бакли бросился к свидетельскому креслу с носовым платком в руке на помощь миссис Кобб, уткнувшей голову в ладони и сотрясаемой рыданиями.

— Вы свободны, миссис Кобб. Бейлиф, помогите свидетелю.

Вместе с Бакли Пейт поднял Кору Кобб на ноги, вдвоем они провели ее мимо присяжных к центральному проходу. При каждом шаге Кора вскрикивала и цеплялась руками в своих провожатых, и чем ближе к двери они подходили, тем громче делались крики, а на самом пороге с ней началась настоящая истерика.

Пока миссис Кобб не вышла и в зале не установился порядок, Нуз в упор смотрел на Джейка. Затем он повернулся к присяжным: