Поглощая сандвичи и расслабившись, все трое следили за процессией, безостановочно вышагивавшей вокруг здания суда. О чем говорилось в кабинете Нуза? Гарри Рекс требовал объяснений. Джейк отщипывал кусочки от пирожного. Он сказал, что предпочитает поговорить о чем-нибудь другом, не о суде.

— Что, черт побери, было в кабинете у Нуза?

— «Кардиналы» выиграли три матча из четырех, Ро-арк. Ты слышала об этом?

— Я думала, что они выиграют все четыре.

— Что было у Нуза?!

— Тебе действительно хочется это знать?

— Да! Да!

— О'кей. Но сначала мне нужно сходить в туалет. Вернусь — расскажу. — Джейк вышел.

— Ро-арк, что случилось в кабинете судьи?

— Ничего особенного. Нуз набросился на Джейка, но без серьезного для него ущерба. Бакли требовал крови, и Джейк сказал, что она вот-вот брызнет, если лицо прокурора станет еще хоть чуточку краснее. Бакли вскочил и завопил, обвиняя Джейка в том, что он специально настраивает присяжных, провоцирует их, как он выразился. Джейк только улыбнулся и сказал: «Очень сожалею, губернатор». Всякий раз, когда он называл Бакли губернатором, тот оборачивался к Нузу и жаловался: «Он обзывает меня губернатором, судья, ну сделайте же что-нибудь!» А Нуз начинал увещевать: «Прошу вас, джентльмены, я хочу, чтобы вы вели себя как профессионалы». Тогда Джейк начинал благодарить его: «Спасибо, ваша честь». Потом проходило несколько минут, и Джейк снова называл Бакли губернатором.

— Для чего ему понадобилось заставлять тех женщин плакать?

— Это был блестящий шаг, Гарри Рекс. Он показал присяжным, Нузу, Бакли — всем, что это его зал, и он абсолютно никого не боится. Он пролил первую кровь. Он так завел Бакли, что тому теперь вовек не успокоиться. Присяжные были в шоке, но он растормошил их, он самым недвусмысленным образом дал им понять, что идет война. Блестящий шаг!

— Да, я и сам так подумал.

— Нам это не нанесло никакого вреда. Женщины действительно вызывали сочувствие, но Джейк напомнил присяжным, что́ их сыночки успели сделать до того, как были убиты.

— Подонки.

— Если у присяжных и остался какой-то неприятный осадок, они забудут о нем к тому моменту, когда показания начнет давать последний свидетель.

— Джейк держался молодцом, а?

— Он великолепен, просто великолепен. Лучшего адвоката его лет я еще не встречала.

— Дождись его заключительного слова. Мне пару раз приходилось слышать. Он в состоянии разбудить жалость даже в армейском сержанте.

Вернувшись на балкон, Джейк налил себе немного «Маргариты». Совсем немного, чтобы привести в порядок нервы.