– Нет, я пошла другим путем.

– Надо будет глянуть. Давно не виделась с Джеем.

Да, в последний раз мы общались с Гамильтоном после скандала в ресторане «Платиновый берег». Вэнди смотрит на расстроенное лицо Элм и спрашивает:

– Он не говорил… нас не закроют?

Элмайра, потянувшаяся было за пирожными, вздрагивает:

– С чего это вдруг?

– Ну, если его отстранили…

Элмайра все же добирается до сладкого. Она отгрызает от песочного пирожного внушительный кусок и, прожевав, решительно отвечает:

– Это временно, мэр сам там сказал. Нам еще работать и работать.

– Надеюсь…

Котенок просыпается и запрыгивает на стол. Он начинает расхаживать вдоль подноса, обнюхивая стаканы, тянется к пирожным, но я отодвигаю тарелку подальше. Вэнди, протянув руку, гладит этот ушастый комочек по голове:

– Смотрите, глаза как у Дэрила.

И правда… Ярко-голубые. Элм еле слышно фыркает и поспешно отправляет в рот оставшееся пирожное. Вэнди, вздохнув, начинает почесывать котенка за ухом:

– Вот кто никогда меня не бросит. Никаких новых дыр в груди.

Я ловлю себя на том, что опять думаю о Джоне и… прекрасно ее понимаю. Да, поэтому я и ненавижу влюбляться. Да даже просто увлекаться. Потом остаются те еще дыры в груди… Впрочем, дыры неплохо пробивают и пули. И предательства.

Элмайра, вытирая запачканный шоколадом рот, с тревогой смотрит на Вэнди. Секунду она колеблется, а затем осторожно спрашивает:

– У тебя… случилось что-нибудь? Ты какая-то унылая. Из-за Грина?

– Да нет, знаете, это бывает по весне и осени. Вроде жизнь дрянь, ты никому не нужна, а потом… появляются цветочки или наряжают елку, и становится легче.

Элм вскидывается, как собака, которой кинули палку, и даже передумывает насчет еще одного пирожного:

– Никому не нужна? Ты украшение нашего Отдела, правда, Орленок?