Элм вздрагивает и быстро переводит взгляд на Сайкса. Тот смотрит на Джея Гамильтона:

– И вот явились вы. Вели себя активно, вмешивались во все, на что до вас закрывали глаза. Когда начались ваши с Ваном Глински партийные войны, картина прояснилась, дело оставалось за малым: доказать… – Заметив, что «единоличник» открыл рот, Сайкс с видимой спешностью поясняет: – Нет-нет, не вашу вину. При всем уважении, где уж вам… вы просто думали, что защищаете то, что вам дорого. Так, как можете. Но вы защищали не от того.

Сайкс резко поднимается на ноги. Мы все неосознанно реагируем на движение, подаваясь вперед, как кошки, которых собираются кормить. Но он всего лишь подходит к приборной панели у дальней стены. Останавливается. Нажимает вытянутую серую кнопку, и в коридоре раздается гул. А Сайкс, полуразвернувшись, криво улыбается нам.

– Вы создали угрозу гражданской войны. Но… у Города есть еще мэр, который спасет общество от бунта, криминала и не допустит войн. Финал будет другим.

– Каким же? – тихо спрашивает Джон.

Почему-то мне становится страшно. Будто упиваясь повисшей паузой, Сайкс покачивается с пятки на носок. Проходит пять секунд. Десять. Затем он абсолютно спокойно поясняет:

– Вас ликвидируют. Растопчут, сожгут… Справедливо и милосердно по отношению как к народу, так и к вам. Бешеных собак отстреливают. У каждой стаи, пусть даже пятимиллионной, пусть даже человеческой, может быть лишь один вожак. Не правда ли… многоуважаемый гость?

Автоматические двери разъезжаются. На пороге комнаты появляется мэр в сопровождении нескольких роботов.

* * *

Мэр окидывает нас взглядом, чуть задержавшись на мне. Я знаю, что должна рвануться ему на помощь, но по лицу Сайкса понимаю, что этого он и ждет. Я молча кусаю губы и опускаю голову.

– Что здесь происходит? – Мэр оглядывается. – Вы… кто?

– Господин Бэрроу… – Сайкс вальяжно подходит к нему, раскинув руки, как для объятий. – Вернее, товарищ Бэрроу. Рад новой встрече. Когда-то вы пожелали мне удачной жизни в Городе. И, как видите, жизнь удалась.

– Чему я рад, мистер… – мэр потирает виски, словно вспоминая, – Макиавелли?

– Чудесно, что вы помните. Хотите сесть? Разговор дружеский, почти семейный… Кофе-брейк, все такое…

Мэр задумчиво смотрит на него:

– Я не очень доверяю кофе-брейкам, где никто не пьет кофе.

– Это поправимо.

Проигнорировав щедрый взмах в сторону кофеварки, Бэрроу качает головой. Он проходит вперед, прислоняется к одному из кресел и скрещивает руки на груди. Вид у него усталый и сосредоточенный.

– Хватит шуток. У меня много дел в городе. Народ волнуется из-за твоей, Ван, – секунду мэр смотрит на «единоличника», – внезапной «смерти». И из-за твоего, Джей, – он переводит взгляд на «свободного», – смелого выступления. Вы здорово наломали дров, и последствия…