— Что случилось, Сэм?

— Не знаю. Дай подумать.

— Думай.

— В молодости, — после долгой паузы сказал Кэйхолл, — я потерял лучшего друга. Парень погиб в автокатастрофе. Было ему тогда двадцать шесть лет. Жил с женой и крошечной дочкой в только что отстроенном домике. Перед парнем открывались прекрасные перспективы. Я пережил его на сорок три года. Мой старший брат умер в пятьдесят шесть. Еще тринадцать лет. Я стар, Адам, я стар и очень устал. Наверное, пришла пора сдаться.

— О чем ты, Сэм?

— А как же преимущества? Ведь закончится и твое немыслимое напряжение. Тебе не нужно будет носиться по судам, строчить бесполезные петиции. Ты не познаешь горького чувства неудачи. Я же, вместо того чтобы молиться о чуде, неспешно приведу свои дела в порядок. Мы станем больше времени проводить вместе и сделаем счастливыми множество людей: Крамеров, Макаллистера, Роксбурга, восемьдесят процентов населения страны, которые готовы аплодировать палачу. Закон восторжествует. Я уйду с достоинством, а не как отчаявшийся, боящийся смерти старик. По мне, это очень заманчиво.

— Что случилось, Сэм? В субботу ты рвался в бой.

— Говорю тебе, я устал. Я прожил долгую жизнь. Допустим, ты спасешь мою шкуру — а дальше? Ведь я в любом случае останусь здесь. Ты вернешься в Чикаго, сделаешь карьеру. Конечно, при желании ты всегда сможешь навестить меня. Но жить-то мне придется на Скамье. Понимаешь?

— Я не дам тебе сложить руки. Еще есть шанс.

— Из нас двоих решения принимаю я. — Сэм поднял локоть, вытер рукавом перепачканные мороженым губы.

— Таким, Сэм, ты мне не нравишься. Я предпочел бы видеть тебя прежним — несдержанным, бешеным, размахивающим кулаками.

— Человек устал, ясно?

— Ты не позволишь убить себя. Будешь драться до конца.

— Но почему?

— Потому что новое убийство — это страшный грех. Мы не имеем права сдаваться.

— И все равно проиграем.

— Может быть. А может, и наоборот. Ты сражаешься уже почти десять лет. Зачем же бросать, когда осталась всего неделя?

— Все кончено, Адам. Это естественный ход событий.

— Пусть так, но мы не можем остановиться. Прошу тебя! Черт побери, у нас даже наметился прогресс — они засуетились!

Кэйхолл снисходительно улыбнулся. Придвинувшись вплотную к деду, Адам притронулся к его локтю.