Антон пару раз тряхнул головой, как будто приходя в себя, и правой рукой потянулся к виску, где из открытой раны сочилась кровь. Этого оказалось достаточно, чтобы Рэчел снова замахнулась пепельницей и бросилась на него. Антон уставился на нее ошеломленными, недоверчивыми глазами. Первый удар он еще мог объяснить — она уже не раз набрасывалась на него, — но этот… Должно быть, он прочел в ее глазах непоколебимую решимость. Рэчел не испугалась, она и не думала отступать. Она пришла по его душу.

Одной рукой он попытался закрыть лицо, а вторую вытянул, стараясь ее оттолкнуть. Вдруг от пепельницы откололся острый кусок стекла, который оставил на его лбу глубокие порезы и сломал нос. Антон страшно закричал, глаза его закатились, и он упал на пол. Его лицо было залито кровью. Пока он не успел опомниться, Рэчел схватила пепельницу и снова ударила его по лицу. Зубы посыпались, словно фарфоровые.

Несколько мгновений он еще цеплялся за ее руки, пытаясь остановить, но она оттолкнула его и еще раз ударила пепельницей в лоб. Раздался специфический звук, как будто под ударом топора треснуло мокрое дерево. Антон выгнулся и забился в конвульсиях.

Может, он вот-вот отдаст богу душу, но Рэчел не была в этом уверена. Знала она лишь одно:.назад пути нет! Она отвела глаза, продолжая наносить удары. Острые осколки стекла снова и снова дробили его лицо.

За все это время из комнаты Саши не раздалось ни звука. Она не решилась подняться наверх и посмотреть, как он там. Она была на грани истерики — взъерошенная, перепачканная кровью, жадно хватающая ртом воздух. Она сходила с ума от мысли, что ей надо каким-то образом избавиться от трупа, пока сын не спустился вниз. Рэчел охватила дрожь, но она не теряла присутствия духа. Она где-то слышала, что перед лицом внезапной опасности у людей откуда-то берутся нечеловеческие силы — они поднимают машины, чтобы освободить детей, или выносят из горящего здания потерявших сознание пострадавших.

Нужно действовать скорее, пока силы не покинули ее, пока не охватил ужас от содеянного. Она взглянула на тело. Оно было большим, но каким-то размякшим. Рэчел, стараясь не смотреть на Антона, обыскала его карманы, нашла два паспорта и бумажник. Ключи от машины она видела на кофейном столике. Она взяла его за ноги и потащила вниз по лестнице. Его голова громко ударялась о каждую ступеньку, подпрыгивая, словно мячик на веревочке. Совсем как она сама несколько недель назад, когда он втащил ее по лестнице, а потом изнасиловал. При воспоминании о том вечере ее энергия, подхлестываемая ненавистью, удвоилась. Все лучше, чем думать о том, чем она занимается: тянет но лестнице труп — труп человека, которого когда-то любила, отца своего сына. Еще минуту назад он был жив, его сердце билось, а сейчас его тело остывает и коченеет. Насколько все просто, быстро и бессмысленно! Она не один раз думала над тем, чтобы его прикончить, но не верила, что в конце концов сорвется, схватит первое, что попадется под руку, и на самом деле убьет его.