Между сеансами раздался стук в дверь, в кабинет заглянул Джон в криво сидящих очках.

— Можно?

— Конечно, Джон. Входи.

Он плюхнулся в кресло для пациентов. Мадлен с тревогой посмотрела на коллегу. Волосы взъерошены, очки захватаны. Уже несколько недель он лишь изредка показывался на работе, она его почти не видела.

— Выглядишь выжатым как лимон, Джонни. Как там бедный Ангус?

— Почти не двигается. Врачи поговаривают об операции.

— Операции? — Она никогда не видела приятеля таким бледным и усталым и упрекнула себя за то, что была настолько невнимательной. — И какие прогнозы?

— Неутешительные, Мадлен. Похоже, Ангусу придется навсегда пересесть в инвалидное кресло. Ты не поверишь, к нам даже прислали паренька рассказать об этих штуках, которые чего только не делают: и задницу подмоют, и сказку на ночь прочитают.

— О боже, Джон! Мне очень жаль.

Джон поглубже уселся в кресло.

— Дело в межпозвоночном диске, он почти стерся.

Она внимательно посмотрела на него.

— И что это значит для тебя? Я имею в виду, что ждет тебя дальше?

Он встретился с ней взглядом и пожал плечами.

— Я люблю этого напыщенного старого пердуна, — просто ответил он.

Она улыбнулась.

— Это так трогательно, правда. — Она говорила от чистого сердца. Честно говоря, она побаивалась таких искренних и бескорыстных отношений. — Повезло Ангусу.

Джон развел руками.

— Если бы… А как ты, Мадлен? Чем закончилась история с дочерью?