Это был голос рассудка, а интуиция подсказывала, что ничему армия научить сына не сможет. Того, у кого в голове каша, а воли нет вообще, армия может только сломать. Если Сережу чудом примут в университет Лос-Анджелеса, это точно лучше весеннего призыва.

Катюня металась по гостинично-больничным покоям размером с вертолетную площадку и всплескивала руками – надо срочно в Москву, а как оставить мужа? Александров просил ее не метаться и не махать руками перед его носом, у него раскалывается голова. Хочет лететь к сыну – пусть летит, одному спокойнее. Сам он сына видеть не хотел. Он вообще не хотел ничего и все бродил в одиночестве по горам.

Самым невыносимым воспоминанием были слова Скляра – тогда, на даче, за несъеденными шашлыками. «Пока я жив, этому родству не бывать». Еще не давала покоя мысль, что убийцу Платона так и не нашли. Это было более чем объяснимо, но почему-то, когда Александров вспоминал об этом, у него начинался приступ головной боли.

Катюня вернулась из Москвы, переполненная новостями и сплетнями. Ловкачка Викуля продала свою виллу на озере Гарда! Крыша у нее отъехала окончательно, в Лондоне ей скучно, она пролезла в какой-то крутой английский благотворительный фонд, который оказывает помощь детям в Африке. Тоже мне, принцесса Диана.

Константин промолчал. Вика была единственной из них, кто выполнил честно все обязательства перед Платоном. Александрова почему-то мучило, что он не сохранил холдинг Скляра. Хотя он и собственный банк не сохранил. Получилось то, что получилось, и думать об этом совершенно бессмысленно. Но чувство вины перед Скляром возвращалось, и новый виток мыслей снова вызывал приступ адской головной боли.

Главной же новостью, по мнению Катюни, была помолвка Скляра-младшего с дочерью Чернявина. Александров не знал, как отнестись к этой новости. Прислушивался к себе и не мог понять. Павел оказался отличным парнем, Маша выходит замуж за мультимиллионера, в перспективе – одного из руководителей Merill Lynch или другого инвестиционного банка, в который он решит вложить свой капитал.

Он все накручивал километры по горам, день за днем, виток за витком, и осколки прежней жизни, царапавшие измученный мозг, крутились в голове так же, витками, по спирали… Александрову казалось, что он видит и слышит окружающее издалека, а сам… отлетел в мир иной. Какая, оказывается, изнурительная эта болезнь, депрессия. А он всегда думал, что это просто распущенность. А может, распущенность и есть. Врачи говорят, все в порядке, в бассейне он каждое утро по километру проплывает.