– Тебя это – что, тоже расстраивает? – спросила жена.

Александров обнаружил, что сидит в гостиной на диване, услышал невнятное бормотание телевизора, почувствовал запах Катюниных духов…

– Что «это»?

– Что Павел Скляр женится на девушке, которую в Оксфорде встретил?

– Нет вовсе. С чего ты взяла?

– С того, что именно отец этой девицы вместе с Беляковым тебя и сожрали.

– Очень верное и чуткое наблюдение, Катюня. Я тебя обожаю. Слушай, а давай шампанского выпьем? По случаю твоего возвращения.

– Можно подумать, ты скучал…

– Смотри, у нас, оказывается, шампанского полно. Две бутылки «Taittinger», откуда – не пойму. Знаешь, я тут залежался…

– И что ты предлагаешь? – мгновенно насторожившись, спросила жена.

– Не знаю пока. У нас полная свобода, Катюнь! Непривычно, да? Впервые в жизни, на двадцать втором году брака у нас – полная свобода. Мы можем целый месяц или даже два… Нет, два мы не выдержим… лететь, плыть, ехать… куда глаза глядят.

– И куда они у тебя глядят? – Катюня подлила себе шампанского.

– Куда скажешь. Что мы с тобой видели, в сущности?

– Давай поедем по замкам Луары.

– А запросто.

Какие замки Луары зимой? С другой стороны, чем-то заняться надо. Сколько можно прислушиваться к себе в ожидании возврата из небытия? Наемным менеджером он ни к кому не пойдет. Затевать новое дело в сорок шесть? Опять гробиться, к старости создать что-то грандиозное, чтобы снова отобрали? Скляр ушел, он остался, но как будто тоже умер.

Вот что мучило его на самом деле.

Александров набрал Колю. «Привет, старик! Что скажешь?» Коля сказал, что все, в общем, путем. Его уломали пойти вице-президентом в крупную государственную нефтяную компанию, готовить размещение акций на Лондонской бирже. После их молотиловки в банке работа – не бей лежачего, но все равно сидит до ночи. Видно, уже привычка. Компания предельно непрозрачная, как на листинг выходить – непонятно. Хотя инвесторы – народ циничный, с такими объемами и с такой крышей… – может, как раз все понятно.

– Занят, Кость, привычным делом. Оценка. Привел им Морганов, декор навести в проспекте размещения. Морганам начхать – прозрачно, непрозрачно. Комиссию заломили в два с половиной процента от продажи, вот и трудятся, оценку лабают. Помнишь Алистера Скотта?

– Помню. Он, что ли, опять оценивает?