Вещи, купленные в супермаркете, гремели и брякали, пока я перегружал их в багажник, брезент оставил напоследок, закрыв им все сверху.

– Может быть, если поторопимся, дороги еще в пробках не встанут? Эш?

Я захлопнул багажник.

– Эш?

– Может быть. – Похромал к машине, сел, откинулся на спинку сиденья. Судя по часам на панели, было уже почти пятнадцать минут шестого. Надо было отсюда выбираться, пока еще была возможность.

* * *

Дворники «ягуара» со скрипом елозили по стеклу, размазывая дождь в радужные полукружья, в лобовом стекле отражался блеск габаритных огней машин, длинной очередью уныло тянувшихся по мосту Дандас. Светофоры испускали шары тошнотно-желтого света. Небо черное, как раковая опухоль.

На другом конце линии суперинтендант Несс на мгновение замолчала. Потом:

– Да, я поняла… Так мы что, будем наказывать его за домашнее насилие?

Машина протащилась вперед еще на метр.

– Джейкобсон сказал, что все будет зависеть от вас. У Даррена есть алиби на то время, когда пропала Клэр Янг, а Элис говорит, что он не совпадает с психологическим портретом. Так что, по всей видимости, это не Потрошитель.

Из-за бурчания двигателя голос Элис был едва слышен:

– Спроси ее про письмо.

– А что насчет письма? Что вы Раскольнику сказали?

Из трубки раздалось шипение:

– Мистер Макфи был проинформирован о том, что мы получили еще одно письмо от некоего лица, представляющегося как Потрошитель. Я хотела убедить «Ньюз энд Пост» не публиковать его, но доктор Дочерти полагает, что, если похититель не увидит письмо напечатанным, он может подумать, что мы не воспринимаем его серьезно. Джессика Макфи и без этого находится в большой опасности.

– Вы дадите Раскольнику копию письма?