Вот это мне уже не нравится. Я грозно свожу брови:

– Так, что я успела натворить? Рассказывайте!

– Ничего ты не натворила.

– Не тяните. Что я сделала?

– Ты просто болтала, пока была без сознания… – Норин сосредоточенно изучает содержимое миски.

– И что же я болтала? – сжав под столом руки, спрашиваю я. – Глупости?

– Ну, почему сразу глупости? Просто…

– Просто – что?

Мэри снова прыскает и обнимает воображаемую фигуру.

– Мэтт! Не уходи, не уходи, пожалуйста, Мэтт!

Тетушки смеются, а я зажмуриваюсь от стыда. О, черт возьми. Прекрасно. Лучше не бывает, сто процентов! Прячу лицо в ладони. Куда бы сбежать, чтобы не видеть их довольные физиономии.

– А он ведь отвечал, – совершенно серьезно добавляет Мэри, пряча в глубине взгляда лукавство. – Шептал: «Я здесь, все хорошо, я рядом».

– Мы пытались тебя уложить в постель, но ты так в него вцепилась…

– Просто мертвой хваткой!

– И он остался с тобой.

– Наверху.

– Спать… – Норин вскидывает брови, смотрит на меня сначала серьезно, но потом все-таки улыбается. – Мы не такие уж старые, идем в ногу со временем, видишь? Могли ведь прогнать его, но нет.

– Серьезно? – возмущаюсь я. – С чего бы вам его прогонять?

– Мальчик в спальне!

– Он вообще-то спас меня! Отвязал от креста! Естественно, я не хотела, чтобы он уходил.