– Вы такой милый мужчина, Гил, и я даже не стану сердиться, что вы назвали меня лошадью.

– И пять за Пожарного, – сказал Мазз, подняв свой стикер, чтобы всем было видно. – Я видал, как он реально устроил ад портсмутской полиции. Так что я за него.

Дон развернул свой стикер и сказал:

– Ну, я-то голосую за Харпер. Я видел, как она управлялась в лазарете, когда принесли отца Стори, и видел, как она сверлила ему голову. – Он поднял свои слезящиеся голубые глаза на Харпер. – Чем хуже было – чем больше люди кричали, вопили и дурели, – тем спокойнее становились вы, сестра Уиллоуз. Меня непрерывно трясло, а ваша рука была твердой как сталь. Я за вас.

– Все равно у трех лидеров голосов поровну.

– Больше нет. За Харпер шесть, – сказала Алли. – Я тоже думаю, что это должна быть она. Потому что знаю: как бы я ни нагадила, она ни за что не сунула бы мне в рот камень и не заставила чувствовать себя иудой. А после всего, что я натворила, видит бог, она имела право.

– Ох, Алли, – сказала Харпер. – Ты уже извинилась. Не думаю, что стоит повторять снова и снова.

– Я не извиняюсь. Я голосую. – Алли посмотрела в глаза Харпер чуть ли не с вызовом.

– Да, верно, – сказала Рене. – И я тоже голосую за Харпер. Очень мило, что некоторые попросили меня взять на себя эти обязанности, но мне приятнее читать о грандиозных побегах, чем планировать их. Кроме того, я совсем не умею хранить секреты и не люблю строить козни. Мне кажется, это грубо. Не люблю жить с чувством вины, а мы, боюсь, можем обидеть кого-то, защищаясь. И потом, я читаю пару книг. Каждую минуту отдавать заговору – не хватит времени на чтение. Так что остается Харпер.

– Эй, – воскликнула Харпер. – У меня тоже есть что почитать, дамочка!

– Я еще подумала о том, что вы беременны – это уменьшает вероятность того, что вас повесят, если поймают, – сказала Рене. – И, Харп, очень жаль все на вас сваливать, но, боюсь, выбрали вас. По моим подсчетам, вы победили, семь против пяти.

– Вернее, семь против шести, – сказала Харпер. – Потому что я голосовала за Джона.

– Какое совпадение. – Пожарный широко улыбнулся, став похожим на тихого душевнобольного. – Я тоже.

Он развернул бюллетень и показал написанное там единственное слово: «Я».

9

Через десять минут все остальные ушли. Остались только Харпер и Пожарный.

– Скажите Майклу – я вернусь через несколько часов, пусть не беспокоится, – напутствовала Харпер Дона Льюистона.

Рене заглянула в приоткрытую дверь, держась за задвижку.

– Не забудьте вернуться, Харпер. – Голубые глаза Рене блестели то ли от холода, то ли от восторга.