Он медленно поднял свой бокал, и их взгляды встретились. Протянув руку, Коннор легко коснулся ее бокала.

– Я думаю, что ты на редкость обаятельна, – сказал он.

Монти порозовела и тепло улыбнулась ему; вино лишь усилило ее тягу к нему.

– Спасибо, – еле слышно прошептала она и почувствовала, как спазм волнения сжал ей горло.

– Как так получилось, что ты до сих пор не замужем? И компания молодых людей с красными розами в руках не толпится вокруг твоего дома? Или, может, они где-то присутствуют?

– Нет, боюсь, что нет. – Она пожала плечами. – Наверно, дело в том, что я типичная карьерная девушка, очень преданная своему делу.

Он слегка наклонил голову:

– В самом деле?

– Да.

Коннор кивнул на картину на стене, изображавшую площадь Святого Марка. Он еще раньше обратил внимание на подпись художника.

– Твоя?

– Нравится?

– Я думаю, что у тебя талант. А ты пропадаешь в фармацевтической промышленности.

Она покачала головой, а затем, поддавшись минутной слабости, взяла сигарету из пачки «Мальборо», которую он протянул ей, и прикурила от его зажигалки. Затянувшись, она почувствовала, как у нее закружилась голова, и закашлялась.

– Прости… первая сигарета за пять лет! – Она с предельной осторожностью затянулась второй раз. В голове у нее прояснилось. – Живопись – не самое важное. В мире достаточно картин, тысячи художников гораздо талантливее меня, и еще один в моем лице ровно ничего не изменит. А вот тысяч таких людей, как мой отец, нет. Даже сотни нет.

– Может, даже и дюжины, – согласился Коннор.

Она сделала глоток вина и осмелилась затянуться еще раз.

– Господи, до чего же вкусно! Коннор, негодник, ты же снова меня подсадишь на курение!

Наклонившись к Монти, он мягко забрал сигарету у нее из пальцев и потушил ее.

– Эй! А мне в самом деле понравилось!