– Его не было на месте. То ли отдежурил в ночную смену, то ли заболел. А ты говорил с Чарли Роули?

– Сегодня он отбыл в Европейское патентное ведомство в Мюнхене; завтра должен вернуться.

– Ты ему доверяешь?

Коннор ухмыльнулся:

– Он пьет и курит. В наши дни это уже кое-что!

Барменша принесла столовые приборы и корзиночку с французской булкой. Коннор стал разворачивать порцию масла.

– Сегодня мне было страшно, – призналась Монти.

Увидев озабоченность на ее лице, он протянул через стол руку и погладил ее кисть.

– Послушай, – сказал Коннор, – я не знаю, что происходит, но мы докопаемся до самого дна. – Он сжал ее пальцы.

– Должно быть, в моих словах слишком много эмоций.

– Нет. Было бы очень странно, если бы тебя не взволновало все, что с тобой происходило. – Он улыбнулся. – Послушай, как бы я себя ни чувствовал, есть строчки Роберта Фроста, которые я всегда повторяю. Он мой любимый поэт.

– Прочитаешь их мне?

– От людей избавиться невозможно – как от мух и постельных насекомых. Всегда кто-то выживет в трещинах и расщелинах – это мы. – Он выразительно вскинул брови.

Монти рассмеялась и тоже сжала его руку, почувствовав, насколько она тверда и надежна.

64

64

Северный Лондон, 1951 год

Расписание было неумолимо.

Хильда Джадд закрыла входную дверь и заторопилась по садовой дорожке к воротцам. Время поджимало. Внизу на дороге порыкивал и дергался черный седан, выпуская из выхлопной трубы густые клубы серого дыма. Двое ребятишек, играя в пятнашки, чуть не налетели на нее.