– Господи, до чего тут красиво! – сказал Коннор, восхищенно осматриваясь. – Просто невероятно! – Он вздохнул. – Знаешь, порой мне трудно поверить, что мир был создан всего лишь из нескольких горстей пыли, висящих в космосе, сквозь которые проскочила искра.

– Означает ли это, что ты веришь в Бога?

– Я верю в силы Вселенной. Я не люблю употреблять слово «Бог»… скорее, тут может идти речь о какой-то интеллектуальной энергии. О чем-то, обладающем куда большей мощью, чем человек.

Монти смотрела на водянистый полумесяц, который и в дневном небе висел, как привидение. Протарахтел красный вертолет, направлявшийся в сторону военного аэродрома, лежавшего в нескольких милях к югу. Внезапно она повернулась к Коннору.

– Я люблю тебя, – сказала она. И смущенно добавила: – Прости…

– Простить? – Он улыбнулся ей в ответ. В этот момент легкая вспышка света в дальних холмах отвлекла его.

– Да, и я… я ничего не могу сделать. Я люблю тебя. В самом деле.

– Ты не должна извиняться, – мягко сказал Коннор. Он, повернувшись, посмотрел на холмы, не желая, чтобы Монти заметила его озабоченность. Через мгновение он снова заметил отблеск. Бинокль или объектив телефотокамеры?

Не подозревая, что опасность куда ближе, чем она думала, Монти продолжила:

– Я… я так боюсь… что-нибудь случится с тобой. С нами.

Кончиками пальцев он легко коснулся ее плеч и поцеловал в лоб. Как ни странно, сейчас в памяти эхом отдались слова матери, сказанные пару месяцев назад, в их последний вечер в Вашингтоне.

«Ты не должен ехать. Есть и другие компании – прямо здесь… Ты просто не знаешь, во что ты ввязываешься. Может, я слишком многому научила тебя, внушила тебе ложную уверенность. Поверь мне, я видела это сама и знаю, что они могут сделать. Подумай еще раз, пока еще у тебя есть такая возможность».

Может, она была права, но как ему дальше жить с укорами совести, если он даже не попытается? Да и кроме того, если бы он не приехал сюда, то не встретил бы Монти.

Он сжал ей плечи и сказал:

– Я тоже люблю тебя. Больше всего в мире.

87

87

Вторник, 6 декабря 1994 года

Будильник задребезжал ровно в пять часов. Коннор немедленно сел в кровати и включил свет. Он должен был подняться как можно раньше, чтобы окончить кое-какую работу и успеть на свой рейс в Вашингтон.