– Да.

– Но в обычной жизни нет такой силы, которая могла бы заставить мужчину облить себя кислотой, женщину – выехать на переезд перед приближающимся поездом и которая могла бы точно уронить крюк на голову человеку.

Они подошли к массивному синему щиту, стоящему у клумбы. Он сообщал, что здесь располагается «МИНИСТЕРСТВО ЗДРАВООХРАНЕНИЯ И СОЦИАЛЬНЫХ СЛУЖБ США». Над ним вяло висел флаг. Они остановились у подножия здания. Коннор поставил сумку и задрал голову, чтобы посмотреть на самые верхние этажи.

Монти тоже устремила свой взгляд туда, вдоль стены непрозрачного коричневого стекла, которая высилась в небе и в которой отражались перистые облака. Внезапно вокруг воцарилась жутковатая тишина, словно сверху на них смотрели тысячи глаз. Не доносилось ни шума уличного движения, ни порывов ветра, только редкое чириканье одинокой птицы, но и оно прекратилось.

Коннор поднял руку и ткнул указательным пальцем куда-то наверх:

– Ты спрашивала о моем отце, и я никогда о нем не распространялся. Так?

Она настороженно посмотрела на него:

– Да, ты о нем не рассказывал.

– В этом здании расположено учреждение, которое лицензирует все фармацевтические препараты в Соединенных Штатах. Управление по контролю за продуктами питания и лекарствами.

Она кивнула. Но интонация, с которой он говорил, испугала ее, словно рядом с ней сейчас стоял не Коннор, а какой-то совершенно незнакомый человек.

– Мой отец работал на одиннадцатом этаже. Видишь вон то окно, присмотрись. – Он показал на башнеобразную стену дымчатых стеклянных квадратов у них над головой, и у нее закружилась голова, словно башня двинулась по небу, готовая рухнуть на них. – Мать еще ребенком привела меня сюда, – тихо сказал он. – «Вот это папино окно, – сказала она мне. – Вон там и работает твой папа».

Прежде чем продолжить, он несколько секунд помолчал.

– Я любил папу. Он был большим и симпатичным человеком… и, думаю, очень спокойным. До глубины души. Мы с ним порой отправлялись в долгие прогулки. Я так и вижу его, как он молча идет по тропе и думает о чем-то своем. – Коннор закусил губу. – Он всегда носил рубашки с галстуками, даже когда мы с ним играли. Придерживался старомодных ценностей. Одна из них была в том, что он безоговорочно верил в разницу между истиной и ложью.

Коннор снова успокоился.

– Он работал здесь экспертом и отвечал за выдачу лицензий компании «Бендикс Шер». Потом уже мать рассказывала мне, как компания давила на него, делала разные заманчивые предложения, но отец был непреклонен, и они окончательно взбеленились… Они хотели получить патент на лекарство, но отец не был уверен, что компания провела все испытания. Он не был уверен, что оно безопасно, и заблокировал его патентование. Препарат содержал почти такие же компоненты, как и другое лекарство, которое привело к тому, что более пяти тысяч детей появились на свет с ужасными уродствами. Оно называлось «талидомид».