— С тобой?

— Увы. Мне нужно на работу. Мы оба знаем, что сейчас я не имею права отлынивать от нее.

Эвелин ответила ему сонной улыбкой.

— Тогда почему я должна остаться?

— Потому, что в данный момент Ганноверский дом — не лучшее для тебя место. Эта папка, которую ты обнаружила в кабинете Фицпатрика, — она не дает мне покоя. Начнем того, что он мне и без того не нравился. Но теперь, когда я знаю, что он зациклен на тебе, он нравится мне еще меньше.

— Я не могу зарыться в твоей теплой уютной норке, Амарок. Мне нужно на работу.

— Я так и знал, что ты это скажешь, — вздохнул он и вылез из постели.

— Как вам наверняка известно, сержант, я планирую и дальше сражаться за свое детище, — заявила она и села в кровати.

Он тотчас скользнул глазами по ее обнаженному телу, и на его губах заиграла довольная улыбка.

— Неужели?

— Немедленно прекрати! — Она рассмеялась и натянула на себя одеяло. — Я сказала, что никуда не собираюсь. Мы с тобой вдвоем пройдем через то, что здесь происходит, и положим этому конец.

Амарок взял брюки, но не спешил их надевать.

— А потом?

— Что потом?

— Мы и дальше останемся вместе?

— С мужчиной на десять лет меня младше?

— Десять?

— Ну хорошо, семь, — уточнила она.

— Эвелин, я не могу изменить мой возраст, — сказал он, натягивая брюки.

Амарок пошел в кухню сварить им кофе. Эвелин заставила себя встать с постели и отправилась в душ. Ей было достаточно повернуть кран, чтобы тотчас вспомнить, что было между ними накануне, каково это — спустя много лет заняться с мужчиной любовью. Но это было лишь частью проблемы. Ей не верилось, что между ними могу быть серьезные отношения. Когда-то она пережила серьезную эмоциональную травму. Ему же было что предложить другим, здоровым женщинам.