Она впорхнула в спальню, я — за ней. Мы бросились на кровать, сжимая друг друга в объятиях. Закрыв глаза, я ощутил, как возвращается магия страсти. Да, на этот раз все получится. Я чувствовал ее дыхание — горячее, влажное, бурное…

Но… стоп! Чем это пахнет? К сладкому аромату ее дыхания примешивается что-то… одновременно знакомое и чуждое, не неприятное, но и не слишком соблазнительное. Я знал этот запах, но не мог подобрать ему название. Что-то съестное — да, но что? Не крекеры. Не чипсы. Не салат из тунца. Вот-вот, что-то близкое… Ах да!..

Собачье лакомство «Милк-бонс»?!

Да, «Милк-бонс»! Но почему? Я уже готов был спросить вслух: «Дженни, зачем ты ела „Милк-бонс“?» А она тем временем целовала меня в шею… Но стоп! Как ей удается одновременно целовать меня в шею и дышать мне в лицо?

Я открыл глаза — и увидел перед собой огромную собачью башку. Марли, положив голову на кровать, увлеченно пускал на простыни океан слюней.

— Ах ты тварь! — заорал я, кубарем скатываясь с кровати. — Плохой пес! Пошел отсюда! Лежать!

Но было поздно: магия бесследно исчезла.

Я записался к ветеринару, чтобы кастрировать Марли. Черт возьми, думал я, раз уж мне больше не суждено нормально заниматься сексом, то и он не будет! Доктор Джей посоветовал нам привезти к нему Марли утром, по пути на работу, и забрать по дороге домой. Неделю спустя мы так и сделали.

Пока мы с Дженни одевались, Марли радостно носился по дому, предчувствуя интересную поездку. Я почувствовал укол вины. Бедняга так нам доверяет, а мы собираемся лишить его мужественности.

— Иди-ка сюда, — позвал я его и, не без труда опрокинув на спину, принялся чесать ему брюхо. — Ничего страшного. Знаешь, секс — это не самое главное в жизни…

Но кого я обманываю? Даже я сам, в нынешнем своем плачевном состоянии, ясно понимал, что высшего удовольствия в жизни нет. Мне было невыносимо стыдно.

И еще стыднее стало, когда я свистнул ему — и он, безоговорочно мне доверяя, радостно помчался к машине. Дженни села за руль, я — на пассажирское сиденье. Марли, по своей всегдашней привычке, поставил лапы на центральную консоль и уткнулся носом в зеркало заднего вида. Всякий раз, как Дженни нажимала на тормоза, Марли стукался носом о стекло, но это его не смущало. Он едет на прогулку с двумя лучшими друзьями. Жизнь прекрасна — лучше и быть не может!

Я приоткрыл окно, и Марли повернулся к нему, жадно ловя незнакомые запахи. Скоро он устроился у меня на коленях и прижал нос к узкой щелке приоткрытого стекла. Почему бы и нет? — думал я. В последний раз он едет по улице как полноценный член мужского братства: так пусть подышит свежим воздухом. Я открыл окно пошире, чтобы он мог высунуть морду. Он так наслаждался новыми ощущениями, что скоро я открыл окно еще шире, и из него высунулась собачья голова целиком.