— Помогите девушке, она ранена! — крикнул один из них.

— Мы — за ним! — добавил другой.

И они умчались.

Я отпустил ошейник Марли и бросился туда, откуда доносились крики. Через три дома от нас я увидел нашу соседку, семнадцатилетнюю Лайзу — милую девушку с золотистыми волосами до плеч. Она жила с разведенной матерью, которая работала медсестрой в ночную смену; с ее матерью я пару раз разговаривал, но дочь знал только в лицо. Лайза стояла, согнувшись, посреди улицы; из груди ее вырывались прерывистые всхлипы. Руки она прижимала к груди; меж пальцев на блузке расплылось кровавое пятно.

— Он сказал: «Не ори, а то пырну»… — задыхаясь от рыданий, объяснила она. — Но я закричала, и он ударил меня ножом. — Подняв футболку, она показала мне кровоточащую рану.

Я положил руку ей на плечо, чтобы успокоить; ноги ее подкосились, и она бессильно привалилась ко мне. Я осторожно усадил ее на мостовую и сел рядом, поддерживая ее за плечи. Она все повторяла:

— Он велел мне не кричать…

— Ты молодчина, — отвечал я. — Ты его отпугнула.

Ясно было, что она впадает в шоковое состояние. «Где же „скорая помощь“? Скорее!» Я утешал ее, как собственного ребенка: гладил по голове и по щекам, утирал ладонью слезы. Она слабела на глазах, но я просил ее держаться.

— Все будет хорошо, — говорил я, хотя сам был в этом не уверен.

Казалось, мы просидели на мостовой несколько часов — хотя из позднейшего полицейского рапорта следовало, что прошло всего три минуты.

Не сразу я вспомнил о Марли. Когда я поднял глаза, он стоял метрах в пяти от нас, повернувшись мордой к улице; в его позе чувствовалась какая-то угрюмая решимость, какой я никогда прежде не видывал. На холке вздулись мускулы, челюсти были крепко сжаты, шерсть на загривке вздыбилась. Передо мной стоял бойцовый пес, пес-телохранитель, готовый ринуться в атаку. В этот миг я осознал, что Дженни права. Если бандит вернется — нет сомнений, что Марли будет драться с ним смертным боем, но не подпустит его к нам. При этой мысли на глаза у меня навернулись слезы. Собака — лучший друг человека? Видит бог, так оно и есть!

— Полиция уже едет, — говорил я девушке. — Держись, милая. Пожалуйста, держись.

Наконец появились полицейские, а вслед за ними «скорая помощь» со стерильными бинтами и кровоостанавливающими тампонами. Я уступил им место, рассказал полиции все, что знал, и вернулся домой — Марли бежал впереди.

Дженни встречала меня у дверей: вместе, стоя у окна, мы наблюдали за драмой, разворачивающейся на нашей улице. Наш квартал казался сценой из боевика. Над головой кружил полицейский вертолет. Копы перекрыли дороги и окружили квартал. Но все их усилия были напрасны: подозреваемого так и не поймали. Наши соседи, бросившиеся в погоню, потом рассказывали мне, что даже не видели его.