Не мне одному приходилось наблюдать, как женщины торгуют своим телом на Дикси-хайвей. По жалобам местных жителей полиция начала облавы: женщины-полицейские, замаскированные под проституток, останавливались на углах и ждали, пока потенциальный клиент попадется на приманку.

Одних проституток и их клиентов мы могли бы стерпеть, но на этом местный криминал не исчерпывался. С каждым днем в нашем районе становилось все опаснее. Патрику не было еще и года, когда в нашем квартале произошло убийство. Жертвой стала одинокая пожилая женщина. Она жила в первом доме по Черчилль-роуд, напротив круглосуточной прачечной; я знал ее в лицо и, встречая на улице, с ней здоровался. Убил ее грабитель, забравшийся в дом ради денег. Полиция быстро его вычислила — он околачивался в зале игровых автоматов. В его карманах нашли шестнадцать долларов с какой-то мелочью. Цена человеческой жизни.

В такие минуты мы особенно радовались тому, что в нашей жизни есть Марли. У нас был ребенок и вскоре ожидался еще один. Мы не могли больше наплевательски относиться к собственной безопасности. Мы с Дженни часто размышляли о том, как поведет себя Марли, если кто-то попытается напасть на нас или на малыша. Я склонялся к мысли, что наш пес — пацифист и самое страшное, что он сможет сделать с врагом — зализать до смерти. Дженни в него верила и не сомневалась, что в трудную минуту преданность нам позовет его в бой. Но однажды ночью Марли разрешил наши споры раз и навсегда.

В тот вечер, посмотрев одиннадцатичасовой выпуск новостей, я прогулялся с Марли во дворе, взглянул на спокойно спавшего в колыбельке Патрика, выключил свет, лег в постель рядом с Дженни и через несколько минут уже спал глубоким сном. Марли, как всегда, испустив шумный вздох, устроился на полу у кровати и тоже мгновенно заснул.

Из царства Морфея меня вырвал пронзительный резкий звук. Меня подбросило на кровати: сна как не бывало. Марли тоже вскочил и насторожился. Крик. Громкий женский крик — звук, который ни с чем не спутаешь. В нем звучали ужас и отчаяние. Сомнений не было: женщина попала в беду.

— Пошли, парень! — прошептал я и встал с кровати.

— Не ходи! — послышался из темноты голос Дженни. Я и не заметил, что она тоже проснулась.

— Позвони в полицию, — сказал я. — Я буду осторожен.

Надев на Марли «удавку», в одних трусах я вышел на порог — и увидел темную фигуру, убегавшую по направлению к каналу.

Снова раздался вопль, подобные которому я прежде слышал лишь в фильмах ужасов. В соседних домах начали зажигаться огни. Из дома напротив выбежали двое молодых людей, оба в одних трусах, и побежали в ту сторону, откуда доносились крики. Я последовал за ними, крепко держа поводок Марли. Они остановились на лужайке в нескольких домах от нас, а затем бросились обратно.