Наконец мы с Дженни вернулись в постель.

— Мы можем гордиться Марли, — сказал я ей. — Странно, но он каким-то образом понял, насколько все серьезно. Почуял опасность — и превратился в совершенно другого пса.

— Я же тебе говорила! — ответила она.

Действительно, моя жена оказалась права.

Для криминальной ситуации в Южной Флориде характерно, что нападение на девушку-подростка у дверей ее собственного дома заняло в утренних газетах от силы шесть строчек. В «Сан-Сентинел» не упомянули ни обо мне, ни о Марли, ни о парнях из соседнего дома, которые в одних трусах гнались за преступником. О других соседях, набравших 911, тоже не было сказано ни слова. В Южной Флориде такие истории никого не удивляют. Подумаешь, удар ножом!

Нож пронзил легкое Лайзы; пять дней она провела в больнице и еще несколько недель лечилась дома. Мать рассказывала соседям о состоянии ее здоровья, но сама Лайза не показывалась. Я беспокоился о том ущербе, какой могло нанести это нападение ее психике. Сможет ли она теперь без страха выходить на улицу? Линии наших жизней сплелись всего на три минуты, но я чувствовал себя кем-то вроде ее старшего брата. Мне хотелось убедиться, что с ней все в порядке.

Однажды в субботу, когда я мыл во дворе машины, а Марли весело прыгал рядом, я поднял глаза — и увидел ее. Сильную, стройную, загорелую — еще красивее, чем я ее помнил. Никаких следов болезни.

— Помните меня? — с улыбкой спросила она.

— Дай-ка подумать, — ответил я, притворившись, что не могу ее припомнить. — Что-то знакомое… Может быть, я тебя видел на концерте Тома Петти?

Она рассмеялась.

— Как ты, Лайза? — спросил я.

— Хорошо, — ответила она. — Уже почти нормально.

— Прекрасно выглядишь, — похвалил я ее. — Определенно лучше, чем в прошлую нашу встречу.

— М-да… — протянула она. — Ну и ночка была!

— Да, ну и ночка! — повторил я.

Больше мы об этом не говорили. Она рассказывала о больнице, о врачах, о том, как ее допрашивали полицейские, о бесконечных корзинах фруктов, о том, как скучно было несколько недель безвылазно сидеть дома. Но о самом нападении ни она, ни я не сказали больше ни слова.

— Рад, что ты зашла, — сказал я на прощание.

— Я тоже рада, — ответила она.

Больше я не беспокоился за девушку. Она сильная. Она справится с этим ужасом и будет жить дальше.

Много лет спустя я узнал, что так оно и случилось. Лайза сделала блестящую карьеру на телевидении, сейчас она работает телеведущей. У нее все хорошо, и я этому рад.