«У нас масса сотрудников, за которых я отвечаю, и от тебя зависит, будут у них деньги на пропитание сегодня или нет. Ты просто обязана держать себя в руках».

Послышался грохот, заставивший всех вздрогнуть.

«Не учи меня, что я должна делать».

Теперь в голосе Мишель появились истерические нотки, она находилась на грани срыва.

«Я постоянно слышу это ото всех, по-вашему, вы можете выворачивать меня наизнанку, и я должна быть точно такой, как вы решили. Что вы, собственно, думаете? Я робот? Я такая, как есть, и не могу большего. Я не в состоянии соответствовать всем вашим чертовым требованиям и мерзким ожиданиям. Хайлендер может увольнять меня, пожалуйста. Я бы сама ушла, поскольку мне уже невмоготу!»

Все взгляды покинули Карин Беллхорн и переместились на шефа канала. Его щеки покрылись румянцем, он подозвал одного из звукотехников и пошептался с ним.

«Не трудно догадаться о чем», – подумала Анника.

Что это за чертовщина, и откуда она берется?

«Ты – избалованное дитя, – сказала Карин Беллхорн на записи. – И по-твоему, тебя надо пожалеть, не так ли?»

Звукотехник протиснулся сквозь толпу, исчез в коридоре. «Всю мою профессиональную жизнь я пахала на таких, как ты, – продолжил голос продюсерши, – эгоистичных идиотов, которые исключительно любуются собой и думают только о себе. Благодаря мне вы имеете все ваши знания, я делаю всю работу для вас, а лавры достаются таким, как ты. Как же я устала от этого!»

Люди в конференц-зале пришли в движение, перешептывались взволнованно с широко открытыми глазами. Один из полицейских пошел и встал в дверях, перекрыв Карин Беллхорн путь к бегству.

«Есть люди, достойные успеха, – сказала Мишель, – и те, которые не достойны его».

Шум на ленте, учащенное дыхание.

«Что ты имеешь в виду? Мне хватало успеха, я тридцать лет в отрасли и никогда не сидела без работы, и потом, я была замужем за… Он мог бы получить кого угодно, и…»

В конференц-зале Карин Беллхорн повернулась спиной к людской массе.

На ленте Мишель Карлссон расхохоталась снова:

«И это твой главный триумф в жизни, не так ли? Ты заполучила английскую поп-звезду? А тебе известно, кстати, что он говорит о тебе?»

«Хватит ржать, – бросила Карин Беллхорн презрительно. – Стивен любил меня по-настоящему. Ты же им нужна только для секса».

Разговор на ленте прервался, в какой-то момент Анника даже поверила, что ее выключили. Она перехватила взгляд Бэмби Розенберг, ее красные от слез глаза были наполнены отчаянием. Злоба невидимым облаком висела в комнате, Мишель, очевидно, не нашла что ответить. Когда диалог возобновился, первой заговорила Карин Беллхорн: