Ошарашенные, Скворцов и Черняев ушли молча.

— Иван Павлович. Что-то хочешь сказать?

— Нет, Виктор Иванович. Вы сказали все.

— Елена Викторовна, возьмите за руку Ивана Павловича. Я думаю, вы найдете общий язык. Вперед. Все вопросы завтра. Я тороплюсь.

Я еще посидел, немного подумал. Да нет. Все сделано правильно. Посмотрим, что будет дальше. В шесть часов вечера я звонил в дверь Надежде. Она открыла дверь в красивом халатике в обтяжечку. Чистенькая, свеженькая. Пропустила меня в дверь и неожиданно повисла у меня на шее, целуя в губы, щеку, шею, ухо. Прижималась ко мне всем телом.

— Что случилось? Где мать с малым?

— Я их отправила в гости к маминой подруге и сказала, чтобы они до восьми не приходили. Так что, два часа у нас есть.

— Два часа для чего?

— Мне надо с тобой серьезно поговорить. Причем очень серьезно. Но у меня есть предложение. Ты целый день где-то ездил. От тебя чем-то пахнет типа бензина. Давай, пока я поставлю чай — марш под душ, а потом разговор.

Я подумал, почему бы нет. Вся эта нервотрепка меня помотала, а принять холодный душ, смыть с себя пот — это здорово. Я разделся и полез в душевую. Дверь в душ открылась. Надежда повесила большое полотенце. Когда я вышел из душа, моей одежды не было, в том числе и плавок. Только полотенце, в которое я завернулся. Так, что за фокусы? Надежда подошла ко мне, взяла за руку и повела в спальню. Постель разобрана, простыня откинута. Надежда попросила меня влезть под простыню, а полотенце отдать. Я ничего не понимал, хотя кое-какие догадки у меня появились. Я залез под простыню. Надежда попросила отвернуться, что я и сделал. Когда почувствовал, она залезла ко мне под простыню, абсолютно раздетой. Я повернулся к ней.

— Помолчи, пожалуйста.

А я и не собирался ничего говорить. Надежда попала в больную точку. У Елены уже три дня «праздничные дни», а перед этим еще два дня для меня оказались выходными. Неделя без секса. Помимо моего желания, мой член моментально среагировал на женский аромат и тепло обнаженного тела. Если я буду говорить, что меня начали грызть угрызения совести, то я просто совру.

В этот момент я чувствовал молодое тело, которое очень хотело меня.

Вот тогда я спросил:

— Объясни, что происходит?

Надежда легла на меня своей грудью.

— Витя, до Андрея у меня не было мужчины. Андрей у меня первый. Он разбудил меня своими ласками. Я почувствовала себя женщиной. Но судя по всему, я у моей мамы приняла дар нимфоманки, но десятую часть. Мама и болеет потому, что у нее нет полового партнера. Она просто болеет. Пытается удовлетворить себя любыми способами, но это все самообман. Кого-то найти себе как партнера культура не позволяет. Она, когда тебя увидела, почему-то решила, ты хочешь быть с ней. Хоть в гражданском браке, хоть приходящим. У нее это идея фикс. Она попросила Андрея, что бы он тебя сфотографировал, а теперь везде таскает с собой эту фотокарточку и даже с ней спит. Я ее просила найти себе мужчину. Ведь ей нет и пятидесяти лет. Она отказывается наотрез. Я знаю, когда я находилась в роддоме, она спала с Андреем. Она его просто изнасиловала. Андрея нет, а я хочу настоящего мужчину. Хотя бы раз в неделю. Но я не хочу иметь случайных связей. Вот мы и болеем вместе. Но я хоть периодически могу видеть тебя на работе, а она нет. Так вот, когда я тебя вижу и сую свою руку в трусики, то они просто мокрые, хоть выжимай. Я и решила осуществить свою мечту вот таким образом. Ты не обижайся на меня.