— Не сболт… Господи боже, Джон! — Он клацнул зубами, а в глазах за стеклами пенсне заплясала ярость. — Вы соображаете, что происходит? Да в этот самый миг…

— Я понимаю, Рузвельт. Но спустить сейчас по следу всех собак вряд ли поможет. Скажите им просто, что похищен ребенок, и у вас есть основания предполагать, что преступник попытается покинуть город на лодке или по мосту. Это будет самое благоразумное с вашей стороны, поверьте мне.

Теодор шумно перевел дух и кивнул:

— Возможно, тут вы правы. — Он вбил кулак в раскрытую ладонь. — Черт бы побрал все эти проклятые препоны! Но я сделаю, как вы говорите, Джон, — если только вы не станете мешать мне.

С сухим щелчком кнута коляска Теодора сорвалась с места и понеслась вверх по Шестой авеню, я же вернулся ко входу в «Черно-Бурое». Там уже успела собраться маленькая, однако бурливая толпа, перед которой с подробностями происшествия как раз выступал Фрэнк Стивенсон. Говоря строго, дом терпимости находился на территории Пыльников Гудзона, и Стивенсону не было нужды отчитываться перед Полом Келли, но оба они прекрасно знали друг друга, и вид распалявшего толпу Фрэнка навел меня на мысль, что Келли мог предвидеть, что один из мальчиков Стивенсона может быть похищен или убит, и заранее щедро заплатил Фрэнку, чтобы тот раздул это дело как только возможно. Тот же бросал в толпу гневные заявления: дескать, полиция была на месте преступления и не проявила ни осторожности, ни прилежания. Ибо жертва, говорил он, была слишком бедна и слишком «иностранна», чтобы побудить интерес властей, так что если добрые граждане не желают, чтобы впредь такое повторялось, это дело нужно брать в свои руки. Маркус, разумеется, уже успел представиться Стивенсону офицером полиции, и теперь при виде настроения толпы, ловя на себе угрожающие взгляды, Айзексоны, Стиви и я решили от греха подальше ретироваться в штаб-квартиру и остаток ночи следить за развитием событий при помощи телефонной связи.

Однако сказать это было легче, нежели осуществить. Звонить нам было в сущности некому — Теодор не станет разговаривать с нами при других офицерах, а с нами связываться сам никто не будет. Около четырех нас все же осчастливил звонком Крайцлер, сообщивший, что они с Сарой разместили Сайруса в приличной отдельной палате и собираются в скором времени к нам присоединиться. В остальном — глухая тишина. Люциус, несмотря на ободряющие новости от Крайцлера, продолжал во всем винить себя и неистово расхаживал взад-вперед по комнате. Если бы не Маркус, мы все наверняка бы сошли с ума от безделья. Но детектив-сержант Айзексон благоразумно решил, что если уж никто из нас не в состоянии физически участвовать в поисках, нам ничего не мешает использовать мозги, и, указав на большую карту Манхэттена, предложил угадать, куда на этот раз может отправиться убийца для исполнения своего зловещего ритуала.