У Дьюри погасла трубка и он поворошил угольки. Крайцлер зажег ему спичку и предположил:
— Но вы ошиблись?
— Да, — ответил Дьюри. — После такое случалось несколько раз — по крайней мере, я знал об этих случаях. Он никогда не замахивался на крупных животных — домашний скот, лошадей с соседних ферм. Нет, эту жажду распаляли в нем лишь маленькие создания. Я пытался этому как-то воспрепятствовать и в итоге…
Тут он умолк и сел, уставившись в пол и явно не желая продолжать рассказ. Но Крайцлер снова мягко настоял:
— И в итоге произошло нечто куда более ужасное? — Дьюри пыхнул трубкой и кивнул.
— Но я его не винил, доктор. И, думаю, вы согласитесь, что я был прав. — Рука его сжалась в кулак, которым он хватанул себя по ноге. — Но мать, будь она проклята, мгновенно усмотрела в том очередной пример дьявольских козней. Говорила, что он сам на себя это навлек, как прочие мальчишки.
— Боюсь, вам все же придется объяснить, мистер Дьюри, — сказал я.
Он быстро кивнул, последний раз приложился к фляжке и, вернув ее Крайцлеру, продолжил:
— Да-да, конечно. Прошу меня простить. Дайте подумать — это, кажется, произошло летом… вот черт… в аккурат перед тем, как я уехал, значит — летом 75-го. Вроде бы. Яфету было одиннадцать. На ферме, где я работал, наняли нового батрака, всего на пару лет меня старше. По всей видимости, он был человек приятный. И, похоже, умел находить общий язык с детьми. Мы быстро сдружились, и я как-то раз позвал его с нами на охоту. Его Яфет сразу заинтересовал, да и сам он брату понравился, и потом еще несколько раз отправлялся с нами в горы. Они с Яфетом ставили силки, а я охотился на дичь покрупнее. Я объяснил этому… этой