Теперь смеется и Джейми. Они обе хохочут все громче, не в силах остановиться.

– Может, они попросят тебя нарисовать схему, чтобы убедиться, что ты знаешь, где клитор.

Джейми не может идти, она едва не падает от смеха.

– Ой, смотрите, – говорю я и машу перед ними своим телефоном. – Это мои родители. Они ждут меня дома прямо сейчас. Пока.

Соджорнер отбирает у меня телефон.

– Нет-нет-нет. – Она протягивает телефон Джейми. – Разве там есть такое сообщение?

Джейми качает головой:

– Не вижу ничего подобного.

Я хватаюсь за живот.

– Кажется, меня сейчас стошнит. – Я разворачиваюсь и делаю пару шагов в противоположную сторону.

Соджорнер берет меня за одну руку, Джейми за другую. – Не так быстро, мистер. От материнского допроса с пристрастием тебе не уйти.

– Нет никого хуже лесбиянок, – говорит Джейми. – Никакого стыда, никаких границ. Может, они еще захотят узнать, нормального ли размера у тебя член.

Соджорнер хмыкает и в шутку пинает Джейми в бок:

– Это уже слишком!

– Она ведь шутит, да? – Я уверен, что шутит. – Да? Они снова хохочут.

Мы встречаемся с Диандрой и Элизабетой в венесуэльском ресторане. Мама Элизабеты приехала в Штаты из Венесуэлы. Я впервые в жизни ем арепы. Я съедаю целых шесть штук, и все равно шестая оказывается не хуже первой. Мамы Соджорнер ни слова не говорят про мой пенис. Мы вообще не обсуждаем секс. Мы беседуем о политике, несправедливости, о демонстрации, на которую они ходили, о грядущем бое Соджорнер, о том, какая погода бывает в Сиднее зимой, о том, насколько глупо запрещать людям пить, пока им не исполнится двадцать один.

Мы с Соджорнер прощаемся почти час, за каждым поцелуем следует еще один, и еще, и еще… Я не рассказываю ей о том, что сделала Роза. Я не думаю о том, что сделала Роза.

Я прихожу домой после полуночи. Салли уже вернулась. Они с Дэвидом пьют вино, сидя за барной стойкой. Они знают, что я ужинал с Соджорнер, ее мамами и Джейми, но я пока ни слова не сказал им о нас с Соджорнер. Салли отставляет бокал и притягивает меня к себе.

– Ну и день! Или ночь и день – как ни назови. Ты в порядке?