Майя слезает со стула, обходит стол и обнимает меня. Очень искренне. Роза такого никогда в жизни не делала. Только эта мысль не дает мне расплакаться.
Глава тридцать четвертая
Глава тридцать четвертая
Роза и Сеймон не готовят общий ужин. Лейлани передала своим родителям все, что узнала от меня. Дэвид отказался подтвердить ее слова. Я обвиняю Дэвида во лжи. Он говорит, что я его разочаровал.
Он ведь предупреждал, что мы не должны ни о чем рассказывать Макбранайтам. Так что он никому ничего не скажет. Салли не верит, что я вообще мог сказать что‐то подобное о Розе, а уж тем более Макбранайтам. Похоже, она забыла, что я говорил ей ровно то же самое. Роза довольно улыбается.
Мы с Лейлани без конца переписываемся. Мы ждем взрыва. Но вместо этого нас приглашают к Макбранайтам обсудить то, что Салли называет «недопониманием», а Джин – «ситуацией». Обсудить по‐взрослому. Несмотря на то, что далеко не все мы взрослые.
Я отпиваю воды из стоящего передо мной стакана. В центре стола стоят четыре графина с водой, тарелки с мягким сыром, ветчиной, салатами, соусами и хлебом. По одну сторону стола сидят Макбранайты, по другую – Тейлоры и Клейны. Но линия раздела проходит иначе, нас следовало бы рассадить так: по одну сторону должны были оказаться Роза, Сеймон и взрослые. По другую – Лейлани, я и Майя. У Джина под глазами голубые тени. Он с улыбкой треплет Лизимайю по плечу. Она печально улыбается ему в ответ. Она не выглядит утомленной, но безупречный макияж наверняка скрывает полное изнурение.
Не думаю, что кто‐то из нас нормально спал после того, как Сеймон едва не умерла. Выспавшимися выглядят только Роза и Дэвид – им ничто никогда не мешает спать. Круги под глазами у Салли похожи на синяки. Майя все время зевает. И Лейлани тоже. Она не достает свой телефон. Мой телефон прожигает мне карман. Я готов в любой момент включить запись нашего с Розой разговора, в котором она пообещала не убивать Майю.
Роза и Сеймон перемигиваются и машут друг другу руками, словно у них есть свой собственный язык жестов.
– Давайте начнем? – предлагает Салли.
– Не знаю, – говорит Лейлани. – Вы вообще собираетесь выслушать то, что мы хотим сказать?
Джин поворачивается к ней.
– Послушай, Лейлани. Давай хотя бы
Лейлани закатывает глаза. Никто так и не прикоснулся к еде. Я беру стебель сельдерея, смазанный с внутренней стороны чем‐то розовым, и откусываю кусочек. Хруст стебля похож на выстрел. Все оборачиваются и смотрят на меня.
– Извините, – бормочу я и кладу сельдерей себе на тарелку.