Около одиннадцати все стали разъезжаться, и Дуэйн собрался было топать домой один: он знал, что Старика не будет дома до самого утра. Однако отец Дейла решительно заявил, что подбросит его до фермы, и действительно высадил мальчика у самой двери в кухню.

– У вас ни в одной комнате нет света, – сказал мистер Стюарт. – Думаешь, твой отец уже спит?

– Наверное, – ответил Дуэйн и мысленно дал себе пинка за то, что забыл оставить свет включенным.

Мистер Стюарт дождался, пока Дуэйн войдет в кухню, помахал ему из окна машины, и они уехали. Дуэйн немного постоял, глядя, как удаляется по дороге красный свет задних фар.

Понимая, что ведет себя довольно странно, Дуэйн прошел по первому этажу к входной двери и запер ее, прежде чем спуститься к себе в подвал. Затем снял праздничную одежду и принял душ, но вместо пижамы облачился в старые брюки, домашние тапки и залатанную, но чистенькую рубашку. Он чувствовал себя ужасно усталым, все события долгого дня тяжелым грузом лежали на плечах, но мозг, даже утомленный, жаждал работы, и мальчик решил еще немного потрудиться. Тем более что, поскольку входная дверь заперта, ему все равно придется дожидаться возвращения Старика. Он включил радио, отыскал станцию Де-Мойна и начал работать.

Вернее, попытался. Сейчас его очерки и заметки казались ему детскими и пустыми. Он подумал, не сесть ли ему за настоящую повесть, но решил, что пока к этому не готов. Согласно его планам, приступить к такой серьезной работе он должен самое раннее в следующем году. Дуэйн пролистал блокноты с описаниями персонажей, попытками передать динамику действий, с отрывками, написанными в подражание стилю разных писателей: Эрнеста Хемингуэя, Нормана Мейлера, Трумена Капоте, Ирвина Шоу, потом со вздохом спрятал все обратно в тайник и плюхнулся на кровать, задрав ноги в тапочках на металлическую спинку. За прошлую зиму он так вырос, что теперь мог спать на своей старой кровати либо по диагонали, либо поджав ноги. Но Старику он об этом еще не говорил. Все равно сейчас они не могут позволить себе покупку новой кровати. Правда, на втором этаже стоит кровать, на которой когда-то спала мама, но Дуэйн не хотел просить ее у отца.

Он смотрел в потолок, думал о миссис Мун, о колоколе, о невероятном переплетении невообразимых фактов, вымысла и предположений и старался понять, какие же выводы можно из всего этого сделать. Дядя Арт знал проблему лишь в общем и целом. Если бы он услышал рассказ о событиях января тысяча девятисотого года, что бы он тогда сказал? Дуэйн никак не мог решить, стоит ли посвящать в эту тайну ребят.