Майк выхватил из рук Корди фонарь и вырубил свет, затем припал на одно колено и прицелился в окно. Харлен кинулся было бежать, споткнулся о желоб и чуть не рухнул прямо в него. Его здоровая рука угодила прямо в засохшую массу крови. Воздух зажужжал миллионом потревоженных мух.

Все помещение внезапно осветилось ярчайшими вспышками света – сначала фосфорно-белый, затем ярко-красный, зеленый, синий высветил туши и словно облил их яркой плесенью. Снаружи из-за распахнутых Дейлом рам донесся грохот разрывов. И только Корди застыла неподвижно точно на том месте, где стояла. Она так сильно прищурила глаза, что все ее лицо сморщилось. Снаружи у двери собаки заходились в бешеном лае.

– О черт! – выдохнул Харлен, вытирая руку о джинсы. Кровь оставляла на них широкие коричневые мазки. Снаружи донесся новый взрыв, гораздо громче предыдущего. – Да это же чертов фейерверк на вечеринке у Мишель Стеффни.

Послышался общий вздох облегчения. Дейл встал на четвереньки и глянул вверх. Туши то исчезали, то снова появлялись, освещенные всполохами света, – зеленые, красные, обнаженная плоть, торчащие ребра, разверстые разрезы на шеях, синие, синие, снова красные и белые, красные, красные, красные… Дейл знал, что в эту минуту он видит что-то такое, чего никогда в жизни не сможет забыть, сколько бы он ни прожил. И сколько бы он ни прожил, будет стараться забыть.

Не произнеся ни единого слова, ребята вышли наружу. Не торопясь вставили металлическую планку на место, навесили замок и побрели в город.

Глава 32

Глава 32

В пятницу, пятнадцатого июля, рассвет так и не наступил. Тяжелые облака лежали низко над землей, и по мере того, как утро пришло на смену ночи, небо просто поменяло свой темно-серый цвет на более светлый оттенок. Хотя все предвещало грозу, она не начиналась. Влажная жара давила все окружающее.

К десяти часам утра все мальчишки собрались на пологом склоне газона перед домом Кевина, разглядывая в бинокль здание Старой школы и тихо переговариваясь.

– Я хотел бы убедиться во всем этом собственными глазами, – говорил Кевин. На его лице застыло недоверчивое выражение.

– Вот и ступай, – огрызнулся Джим Харлен. – Я туда не собираюсь. Не хочу смотреть, как трупов становится все больше. Если пойдешь, там вполне может оказаться и твой.

– Никто никуда не пойдет, – тихо проговорил Майк.

Он не отрывал взгляда от заколоченных окон и дверей Старой школы.

– Интересно, а зачем им кровь? – поинтересовался Лоренс. Он лежал на животе и жевал, засунув в рот листик клевера.

Никто не пожелал высказывать догадку на этот вопрос.