В дверях замерла медсестра. Шапочка скрывала убранные темные волосы, но она сразу узнала ее по хищным стрелкам вокруг глаз и пирсингу на нижней губе.

– Юля?

– Вы меня знаете? – возмущение сменилось удивлением.

– Еще сегодня утром вы работали в летнем баре при ресторане «Марсель».

Девушка оглядела ее с недоверием и опаской.

– Вы ошиблись: и сегодня утром и вчера утром и год назад я работала здесь. Но как-то я действительно подрабатывала там во время учебы в медучилище.

– А еще в арт-клубе «Перекресток»?

– Да. Но откуда вы… Погодите, что вы тут делаете? Как вы сюда попали вход во второе отделение запрещено.

– Дверь была открыта.

– Ах, да, – девушка посмотрела на маленькие золотые часы на запястье левой руки. – Дверь заблокировали, чтобы к нам попали водопроводчики. Наконец решили на этаже закончить ремонт и для начала поменять трубы в санузлах и душевых. Но, похоже, они уже не придут. По радио только что передали, что на ГЭС выполнен аварийный сброс воды, скоро весь город затопит.

– Как льет сегодня, да? – девушка подошла к окну и посмотрела на темнеющие за стеклом сосны.

– Да, – согласилась Катя.

– Знаете, я, конечно, рада, что тут появился еще хоть кто-то живой. Но вы не ответили, кто вы и что тут делаете.

– Я пришла за Максимом. Но, похоже, я опоздала.

– В смысле за Максимом… Блин, вы же похожи! Вы что его сестра? Он никогда ничего не говорил о том, что у него есть сестра.

– Я… да, сестра. А вы что? Близки с ним?

Девушка вздохнула.

– Я люблю его. Даже несмотря на то, что он такой странный. Весь последний год ему было плохо. Он так страдал. И я даже устроилась сюда, чтобы быть поближе к нему. Вы знаете, какой он талантливый? Я уверена, что Петр… Ильич, вылечит его, что он еще выступит со своей группой.

– А где он сейчас?

– У доктора. У них последний сеанс. Гаврилов обещает если не полное выздоровления, то продолжительные ремиссии, вопреки тому, что написали другие врачи. Конечно, при условии, что Максим будет регулярно посещать его сеансы. Петр Ильич говорит, что у него нет шизофрении в классическом понимании. Он все еще в пограничном состоянии, и его можно вернуть в реальный мир. Доктору уже удавалось подобное. А я буду бороться за вашего брата.