Он болтал без умолку, отпускал шуточки, с довольным видом потирал руки, посмеиваясь над их неожиданными ответами. В течение всего дня они нашептывали ему такие ужасы, которые заставили бы всякого другого человека окаменеть от страха. Но на этот раз Ли не склонен был верить их россказням.

Пронзительный звон колокольчика заставил его встрепенуться. Крадущимися шагами направился он к лесенке и спустился к маленькой дверце.

— Кто там?

Услышав в ответ шепот, он повернул ключ и отворил дверь.

— Ты пришел слишком рано или слишком поздно, — сказал Ли, обращаясь к своему посетителю, и голос его звучал хрипло, приглушенно. Он говорил по–английски с чуть заметным акцентом.

Заперев за своим гостем дверь, прошел вместе с ним наверх.

— Ты знаешь, я работаю не по времени, — продолжал Ли. — Когда наступает прилив, я должен заняться своим делом. А отдыхать я буду в часы отлива. И тогда я могу беседовать сколько душе угодно с моими милыми маленькими друзьями…

И старик послал в темный пустой угол воздушный поцелуй. Гость — Марк Мак–Гилл — сердито сказал:

— Прекрати свою нелепую болтовню о духах! Его сестра прибудет сюда сегодня вечером!

— Его сестра?

— Сестра Ронни Перрмена приехала из Парижа!

Ли Джозеф удивленно уставился на своего посетителя, однако от дальнейших вопросов воздержался.

В облике Мак–Гилла было нечто жесткое, исключавшее всякую откровенность в разговоре с ним. Он был огромного роста, широкоплеч; в его порывистых и властных движениях таилась своеобразная красота. Бесчисленные подчиненные боялись его, и не столько грубости и жестокости, сколько блеска холодных голубых глаз.

Он закурил сигару, пересек комнату и направился в спальню Ли. Задумчиво поглядел в окно.

— Через полчаса начнется прилив…

Ли Джозеф не спускал с него глаз. Великан протянул руку и взял с постели скрипку.

— Видимо, ты опять целыми днями царапал на своей скрипчонке? — усмехнулся он. — Что, полиция была здесь?

В ответ еврей отрицательно покачал головой.

— Разве они не осведомлялись у тебя о Ронни? Имей в виду, девушка захочет узнать обо всем. Я пытался удержать ее вдали от здешних мест, но мне это не удалось. Ты помнишь, что должен сказать ей?

После непродолжительного молчания Ли Джозеф задумчиво произнес: