Торнтон Лайн пошел к ней на квартиру не по телеграфному вызову, а с исключительным намерением скомпрометировать Одетту и повредить ее репутации. Он собирался оставить у нее маленький клочок бумаги с китайской надписью, чтобы попутно опорочить и Тарлинга.

Мильбург был в квартире Одетты по другой причине. Оба встретились, поссорились между собой, и Мнльбург выстрелом убил его наповал.

Таким образом объяснялось также, почему Торнтон Лайн надел войлочные туфли, и почему эта китайская бумажка оказалась в его жилетном кармане, а также, почему он пришел в квартиру Одетты.

Потом Тарлинг снова подумал о предложении Сэма Стэй.

Вдруг он вспомнил, что Сэм Стэй бросил в него бутылку с купоросным маслом. Это и был человек, составивший план изуродовать девушку, которая, по его мнению, оклеветала и обманула его благодетеля.

Мильбург должен быть найден во что бы то ни стало! Он был последним нехватающим звеном цепи.

Тарлинг принял меры, чтобы начальник полицейского поста Кеннон–Рове сейчас же известил его, как только получится какое–либо новое сообщение. До сих пор к нему еще никто не звонил, • он лично направился к Кен–ном–Рове, чтобы нодутать последние известия из первых рук. Он, впрочем, узнал немногое. Но в то время, когда он разговаривал с полицейским инспектором, на пост пришел взволнованный шофер с заявлением, что украден его автомобиль. Такие случаи происходят в Лондоне ежедневно. Шофер подвез господина с дамой к одному из театров в Вест–Эяде, и ему было приказано ждать до конца представления. После того, как он высадил своих пассажиров, он пошел в маленький ресторанчик поужинать и, когда вышел оттуда, его автомобиль успел исчезнуть.

— Я знаю, кто это сделал! — резко крикнул шофер. — И если я спадаю этого типа, то я его тогда…

— Откуда вы знаете, кто был преступник?

— Он вошел в ресторан и вышел в то время, пока я ужинал.

— Как он выглядел? — спросил полицейский инспектор.

— Он был очень бледен. Я мог бы узнать его среди тысячи других, и, кроме того, я еще кое–что успел заметить: он носил пару совершенно новых ботинок.

Во время этой беседы Тарлинг отошел от письменного стола, но теперь подошел снова.

— Он с вами разговаривал? — спросил он.

— Да, сэр, — сказал шофер. — Я спросил его, не ищет ли он кого–нибудь, и он сказал, что нет. Потом он говорил много всякой чепухи о каком–то человеке, который был его лучшим другом. Я сидел недалеко от двери и, таким образом, разговорился с ним, полагая, что у него в голове было не все в порядке.

— Рассказывайте дальше, — нетерпеливо сказал Тарлинг. — Что же произошло потом?