Которое убивало ее сына.
– Минутная готовность! – прокричала она в глубь коридора.
На улице завывал ветер. Она сдвинула в сторону дверцу стенного шкафа. Схватила в охапку всю зимнюю одежду и тоже запихнула в чемодан. И тут ее взгляд упал на дизайнерский наряд, купленный на распродаже в торговом центре. Тот самый, в котором она пришла на свидание с шерифом.
Опять голос. Подражает ее собственному. Хочет задержать.
– Позвоню ему из машины, – громко сказала она, желая убедиться, что высказывает не чужие, а собственные мысли.
Забыв думать про дизайнерское платье и туфли, она похватала шерстяной шарф, сапоги, перчатки, а потом и заначку в тысячу долларов, спрятанную в фейковом флаконе от дезодоранта. Утрамбовав содержимое чемодана, мать Кристофера бросилась по коридору в комнату сына. Тот сидел на кровати. Перед ним стоял чемодан. Совершенно пустой, если не считать фотографии отца.
И белого пластикового пакета.
– Чем ты занимаешься?! – возмутилась она.
– Мам, славный человек не советует нам уезжать. Случится что-то плохое.
– Передай ему, что я, конечно, очень извиняюсь, но мы уезжаем.
– Послушай, мам…
– Никаких возражений! – Она перешла на крик.
И стала набивать его чемодан. Приложив белый пакет к уху, как морскую раковину, Кристофер слушал. Через несколько секунд он кивнул и повернулся к матери.
– Он сказал: когда ты заговорила в полный голос, тебя услышала шептунья. Мам, она не даст тебе меня увезти!
– Кого ты слушаешь?! – вскричала она.
В окно скреблась ветка дерева.
– Это она, мам.
На улице бесновался ветер. Ветка царапала стекло, будто детскими ноготками.