Внутренний голос был неумолим. Она посмотрела на спидометр. Тридцать два километра в час. Сердце колотилось. Надо скорее домой. Там безопасно. Мэри Кэтрин надавила на педаль газа.

Она видела, как ты пила вино. Ты и вправду считаешь, что пила Кровь Господню? Значит, ты вампирша. Это безумие. В храме не место каннибалам и вампирам. Церковь чиста и прекрасна. Что-то здесь не срастается.

Мэри Кэтрин посмотрела в зеркало заднего вида. Колокольня церкви постепенно исчезала вдали. Скорость незаметно выросла до пятидесяти километров в час. Голос в мозгу становился все громче, будто кто-то прибавлял звук телевизора.

В том, что происходит, повинен не Бог. А ты. Это ты думала о сексе. Не важно, что ты этого не делала. Ты знаешь правила… подумать – все равно что сделать. Поэтому ты больше не девственница. Ты шлюха.

Телефон пискнул. Новая эсэмэска… я все еще тут, шлюха.

Мэри Кэтрин почесала руку. Она беспрестанно чесалась и беспрестанно гадала, кто ей пишет. Через окно она посмотрела на небо. Над ней плыли облака. Стрелка спидометра ползла дальше. Пятьдесят пять километров в час. Быстрее домой. Шестьдесят пять километров в час.

А теперь хочешь, чтобы Бог тебя простил? После того, как тебя стошнило Телом Его и Кровью. После того как ты взяла в рот эту штуковину Дага. После того как ты пресмыкалась перед старичьем только ради поступления в «Нотр-Дам». И после всего этого ты действительно считаешь, что избрана Богом? Давай, Мэри Кэтрин. Давай, спроси же Его.

– Господи, – тихо произнесла она. – Я не вправду ношу Твоего ребенка?

Телефон пискнул. На экране был только смеющийся смайлик. Мэри Кэтрин посмотрела на обочины дороги. Из-за деревьев через дворы к шоссе потянулись олени. Восемьдесят километров в час. Стараясь не думать об эсэмэске, она продолжала молиться.