― Да. Я уже говорила тебе это, но его дурачок брат не был в этом виноват.
― Он помогал хоронить бедного ублюдка, разве нет? А затем молчал об этом все эти годы.
― А какой выбор у него был? Он жил со своими братьями. Он был полностью зависим от Генри, ― затем она добавила: ― пока они не увезли его в психлечебницу.
― Было уже слишком поздно доносить на своего брата, и никто не поверил бы.
Том вздохнул. ― Другие братья почти так же виноваты, как и Генри. Даже по сегодняшним меркам, они бы провели приличный срок в тюрьме. Ты же знаешь, что это так. Вместо этого, они остались безнаказанными.
― Может и так.
― Ты же знаешь, что я прав, Хелен, ― сказал он ей с уверенностью, ― глубоко внутри ты знаешь, что я поступил правильно. Если бы я не напугал этого старика, мы бы все еще рыскали вокруг, пытаясь узнать правду.
― Может быть, ― уступила она, ― но я ничего не могу поделать с тем, что ты теперь нравишься мне из-за этого чуть меньше.
― Ха, ― фыркнул он, ― и в чем конкретно для нас разница сейчас?
― Как долго ты собираешься продолжать ненавидеть меня?
― Я не ненавижу тебя, ― возразил он, ― на самом деле, совсем наоборот.
― Просто садись в машину, ― сказала она ему.
Они ехали молча всю дорогу до Грейт Мидлтона. Они оба знали куда направляются, без необходимости озвучивать это место. Том припарковался у старого дома викария. Хелен позвонила в звонок, и, когда Мэри ответила, она сказала:
― Можем мы войти?
***
Голос Стефана Кольера наполнил комнату, сразу же после голоса Тома.