— Во всяком случае, не сейчас. А где жучки?
Даниэл скрестил ноги, устроив больную руку на колене, где она выглядела уродливым обгоревшим поленом.
— В телефоне, настольной лампе в спальне и здесь. — Он ткнул большим пальцем поверх плеча в сторону оконной рамы.
— Сколько здесь телефонов?
— Два. Один здесь, другой в спальне.
— Оба прослушиваются?
— Ими, собственно, еще не пользовались. Прослушивается вся линия.
— А что это за одеколон?
— Простите?
— В воздухе чувствуется запах, такой же, как от куртки.
— Я выясню. — Ноздри Даниэла расширились.
В наступившей тишине я различил доносившийся сверху шелест кондиционера. Где-то за окном проехала машина, слышались далекие голоса прохожих.
— Что-нибудь еще? — спросил я.
— Предложите.
— Нечего.
Даниэл поднялся, и мы направились к двери. На полпути он остановился, сунул руку в карман и вытащил листок бумаги.
— Извините, мне нужно позвонить.
Он вернулся к телефону, набрал номер, сказал в трубку «алло» и выслушал кого-то, еще выше подняв свои дугообразные брови. Затем, прижав трубку плечом, достал из внутреннего кармана куртки записную книжку с шариковой ручкой.
— О'кей. Американец —