– Да-а-а! – заорал Миша и выставил руки вперед, закрываясь от первой овчарки. Ее звали Грета, и она была подругой Марка, практически невестой. Они весело играли, бегали друг за другом и были самыми умными в своей группе. Все равнялись на них, все их уважали. Грета видела, что случилось с Марком. Она знала причину. Вот эта причина, орет на земле и закрывается руками. Но эти руки не толще соломы, она прокусит их в два счета, а потом доберется до лица этого человека, как он добрался до морды Марка.

Рука Миши хрустнула. Челюсти рвали кожу, перемалывали кости. Они потянули руку на себя. Миша орал, хотел ударить собаку по голове, но увидел, что на подходе вторая овчарка, и приготовился защищаться от нее.

«Я буду верен! Да, обещаю!»

Шум машин нарастал. Он заполнил собой лес. Последнее, что Миша услышал, – это слова: «Грызите этого сраного мудака». Затем все потонуло в шуме. В грохоте каких-то невидимых кувалд. А затем мир увяз в смоле. Собаки лениво двигались, будто им вкололи транквилизаторы. Вторая зависла в прыжке, выставив зубы. Слюни овчарки превратились в маленькие облачка, которые поплыли по своим делам.

Боль осталась. Но она тоже замедлилась. Она текла по нервам прокушенной руки, будто стадо муравьев, выстроившихся в длинную цепь.

Гул машин стал нестерпимым. Он не замедлялся. Он продолжал работать в полную силу. Справа что-то шевельнулось. Миша отвел взгляд в сторону. Его взгляд перемещался быстро, в отличие от глаз. Он видел тень дерева, только она была странная, слишком низкая. Она не пряталась за стволом, она вышла из-за него и встала, закрыв дерево от солнца. Странная тень. Тень-маргинал, неформал. Протестантская тень. И чего она забыла тут в лесу?

Тень распухла, как надувающийся воздушный шар. И из нее показалось что-то. Что-то или кто-то?

Оно прыгнуло к нему и заслонило свет. Миша бы отпрянул, но он двигался не быстрее собак. Лишь его разум работал наравне с движениями этой тени. Гул адских машин взревел с неистовой силой, а затем что-то случилось, и звук вылетел у Миши из головы и материализовался в некое существо. Оно прикоснулось к его шее холодным зловонным дыханием.

– Ты пообещал. Надеюсь, ты помнишь, мелкий засранец.

Оно шептало в ухо. Не в голове – снаружи!

Миша чувствовал, что помимо собак кто-то вторгся в его интимную зону. Тот, кто заслонил от него свет. А потом эта тень отодвинулась от него. Он уставился на нее боковым зрением и сам себе не верил.

«Как ты…»

Мысли оборвались. Камнем рухнули на дно. И вдавили его здравый смысл в ил.