– Но ты не расценивай это как конец. Не думай, что ты на этом заканчиваешь свое существование. Нет. Ничего подобного.

– Но оно сожрет меня, и я умру.

– Нет, ты не умрешь. Ты просто перейдешь из одного состояния в другое. Да, может, ты и потеряешь память, но само сознание твое останется. Просто ты будешь существовать в одном мгновении, для тебя исчезнет время. Останется только настоящее. Ничего другого. Ты не будешь помнить, как ты ушел из этого мира, не будешь страдать, не будешь грустить. И у тебя появятся впереди новые возможности. Твое сознание перейдет в другую форму, может, через тысячу лет, может, через миллион. Но ты этого не заметишь, потому что у тебя не будет памяти. Для тебя вечность покажется мигом. И вполне возможно, что ты станешь началом новой вселенной, новым богом.

– Звучит прикольно, – сказал Ваня, – теперь мне уже не так страшно. Но если бы мне это сказал кто-то другой, не думаю, что я бы успокоился. Так что спасибо тебе, Женя.

Он улыбнулся.

Она улыбнулась в ответ, потом наклонилась к нему и поцеловала.

– Прощай, – сказала она.

– Пока, – сказал он и вздохнул.

Она сделала шаг назад, и мир снова двинулся.

Женя исчезла. Ее тут и не было.

А в следующий миг ахнула толпа. Полицейские вскинули оружие. Но никто не стрелял. Они опасались попасть в парня.

Снежинки падали с неба, словно пузырьки в сиропе, только наоборот, сверху вниз.

Ваня тонул как положено, вглубь, только глубь эта была не внизу, по всем правилам, а сзади. Она была в той комнате, где обитало чудовище из пещерных глубин неисследованного подземелья Крайнего Севера. Он уплывал от окна. Но одна его рука по-прежнему держала оконную раму, и он повис на ней. Капли крови медленно сползали по его руке, стекали на подоконник. Он не чувствовал боли. Чувствовал только жар по всему телу.

Звуки остального мира все еще не вернулись. Это даже хорошо. Хорошо, что он не слышит сопения и свиста существа.

Он почувствовал, как что-то резко изменилось в его теле. Одна нога – она перестала быть. Он ее не чувствовал. В тот же миг жар в теле иссяк. Будто его источником была пропавшая нога. Может, она пережарилась и совсем сгорела?

Ваня грохнулся, впечатавшись лицом в стену под подоконником. Во рту появился вкус крови и какой-то крупный песок. Его нос врезался в подоконник и завалился набок. Как у того мужика, которому он сегодня врезал. Кровь хлынула и из носа. Ваня сплюнул несколько зубов и нащупал языком провалы в челюсти.

Он упал на пол, выпустил раму и почувствовал острую боль. Но не в носу, в челюсти или в руке. Была еще одна боль, намного сильнее. Она шла из ноги. Это было не тепло, это были острые разряды, иглы, миллионы муравьев, кусающих его плоть.