– Рассказала. Но мне не поверили. Сказали: зря поднимаешь панику.

В последних словах прозвучала обида, хотя Ники и постаралась скрыть ее, и я – на мой взгляд, после всего случившегося она заслуживала снисхождения – сделала вид, что не заметила, как дрогнул ее голос.

– Кому рассказала?

– Мисс Голдсмит. Она отвела меня в кабинет директора. – Ники вздохнула. – На бал я так и не попала.

Теперь я поняла, что Аннабел мне больше не увидеть. Подумалось: состоялась сделка. Или, можно сказать, жертвоприношение.

«Мы не можем допустить распространения таких слухов, – наверное, сказал директор, выпроваживая ее из кабинета, и в его поросячьих глазках мелькнуло удовлетворение, а усы зашевелились. – Боюсь, я вынужден отменить ваши факультативные занятия. В наступающем году их не будет». Аннабел, конечно, просто кивнула, и ее молчание было выразительнее любых слов; мне представилось, как она собирает свои вещи – вихрь гнева, пронесшийся по всей башне, – и оставляет «Элм Холлоу», даже не оглянувшись напоследок.

– Жаль, – едва слышно выговорила я.

Ники промолчала, посмотрела наверх, где темнели циферблаты башенных часов. Интересно, подумала я, пыталась ли она, как и я, войти внутрь; и убедилась ли так же, как я, что замки поменяли?

– Мне тоже, – тихо промолвила она. – Я не думала, что все так обернется.

Я посмотрела на нее. Солнечные лучи разрезáли промежутки между зданиями.

– О чем это ты?

– Это я во всем виновата. То есть в том, что случилось с Эмили. Я хотела занять ее место в группе для одаренных. В свое время в нее, в один и тот же год, входили моя мама и мама Алекс – и Аннабел. Мама сказала, что иначе я не смогу «реализовать свой потенциал». – Ники закатила глаза. – Ну, я и попросила Аннабел принять меня, а она ответила, что все места уже заняты.

Я впилась в нее взглядом, стараясь связать концы воедино.

– Ники, ты что же, хочешь сказать…

– Короче, я отыскала дома, на чердаке, книгу. Книгу ритуалов. И… Словом, выбрала один. И сработало. Эмили исчезла, и место освободилось. Но тут появилась ты… – Она вздохнула, потеребила край юбки. – Ладно, проехали. Если учесть то, что произошло потом, то оно, наверное, и к лучшему.

– И что же… Что это был за ритуал?

– Заклинание. Кукольный обряд. Я закопала куколку под вязом. – Ники помолчала, посмотрела на то место, где раньше росло дерево, и вздохнула. – Скорее всего, ее там уже нет. – Она поднялась, стряхнула грязь, налипшую на тыльную часть бедер. – В общем, похоже, теперь мы в одной лодке. Так что… Очень жаль. Надеюсь, со временем станет легче.

Я промолчала. Ники, спотыкаясь, побрела через двор. Ослепительно светило солнце, листья горели на свету золотом и багрянцем. В разных концах двора робко толпились школьницы нового набора, делились на группы, которые скоро распадутся, как распалось наше содружество; а затем сложатся новые группы, и будут новые содружества и новые предательства. Я даже представить себе не могла, что год окажется таким длинным.